Книга Путь океана: зов глубин, страница 74 – Александра Райт

Тонкая эклектика сочетала несочетаемое: крестьянская простота белёного хлопка соседствовала с узорчатой кожей и — неизменными ремнями и пряжками. Парча, шелковая тафта и атлас продуманно и ненавязчиво сообщали о высоких статусах гостей. То ли по назначению, то ли как дань моде, на дамских шляпках виднелись затемнённые очки на ремешках и противопарные полумаски с тонкой инкрустацией. Открытые плечи дам, обнаженные ноги в полупрозрачных чулках то и дело подчёркивали шлеи с приспособлениями неизвестного назначения. Декольте с изящными полосами татуировок искрили блестками. Оттеняли наряды как традиционные украшения из перьев и кружев, так и уже знакомые де Круа механизмы, шестеренки, циферблаты и даже пружины, но изготовленные из драгоценных металлов.

Оставалось только догадываться, несут ли они рабочие свойства или же сугубо декоративные.

Впрочем, как и светские события Вердены, бал в Адмиралтействе вполне мог оказаться ничем иным, как ярмаркой тщеславия.

Высокие двери парадного подъезда медленно распахнулись под звуки труб. Гостей провожали мореходы в ливреях, отдалённо напоминающих корабельные бушлаты.

Чинный в рабочее время холл в вечернем освещении расцвёл пышностью стен и потолка.

Игра теней вырисовывала на некогда пустых серых стенах барельефы, по которым читалась история Гильдии Мореходов и её ключевые события, судя по частоте плафонов, идущие чуть ли не с сотворения мира.

Вдоль стен стояли ледяные скульптуры в окружении многоярусных медных стоек с лёгкими закусками.

Звон колокола открыл бал.

Под торжественное сопровождение труб и органа на середину лестницы спустился сам Адмирал Флота — глава Гильдии Мореходов, как поняла Селин.

Увешанного тяжелыми орденами морехода со множеством узоров татуировок на лице и идеальной выправкой невозможно было назвать стариком, несмотря на абсолютно белоснежные волосы и бороду.

Один его глаз покрывал диковинный прибор вроде монокля. Когда Адмирал вглядывался в зал, золотистый механический протез выдвигался наподобие телескопа и глянцево бликовал в отсветах.

Говорил он тихо, однако сила и власть его голоса заставляли слушать и вслушиваться.

Зазвучала приветственная речь на архаичном мореходском.

На тридцатой минуте де Круа порадовалась, что каблук сапог достаточно широкий, и стопа не устала стоять.

Витал перехватил у официанта резные агатовые бокалы с игристым и подал один Селин. Она кивнула и тотчас же ответила на приветствие высокопоставленных сероглазых заместителей совершенно незнакомого подразделения в причудливых латах поверх коралловых мундиров. Де Круа элегантно присела в неполном реверансе, благо читать чины и статус она умела по манерам визави.

Официальную часть завершил мореходский гимн, и публика заметно расслабилась. Или то подействовало игристое?

— Дора, какая удача! Вот и один из бюрократов, за кем сегодня охочусь.

Селин проследила за взглядом капитана. У одного из выходов стоял немолодого вида солидный мореход в парадной форме и отрицательно кому-то качал головой. Гримаса его выражала скуку, и чиновник то и дело с досадой поглядывал на часы-луковицу.

— Всеми силами избегает публичности. Попробую завлечь его в курительную, — проговорил Витал, — Не скучайте, я скоро.

Оркестр грянул мазурку как раз в тот момент, когда капитан и его собеседник скрылись за дверью.