Книга Лилит. Злое сердце куклы, страница 25 – Артур Гедеон

– Слышала, – кивнула та.

– Это был тот, кто хочет нас убить.

Все напряженно молчали.

– Хорошо, наша спальня запирается, – глянула в глубь коридора Зоя. – А то бы я не заснула.

– Не сгущай краски, дорогая, – попросил муж. – И не пугай наших работниц, пожалуйста.

– Если бы я сгущала краски, дорогой, я бы сейчас вызвала такси и поехала в городскую квартиру. Или в гостиницу, о которой твоя дочь ничего не знает.

– О Господи, – трагично выдохнул Павел Константинович.

– Женечку выпускать из комнаты нельзя, – ультимативно высказалась Зоя.

– Нельзя, – замотала головой Аннушка.

Уже одно то, что девочка с куклой может появиться на ее пороге среди ночи, приводило горничную в ужас.

– Согласна, – кивнула Илона.

– Я попрошу нашего водителя подежурить у ее комнаты, – успокоил женщин Павел Константинович. – Только не посвящайте Федора в подробности.

– Пусть дверь придавит креслом покрепче, – очень серьезно подсказала Зоя. – И сидит в нем.

– Разумеется, – согласился муж.

Они попрощалась с прислугой, вошли в спальню, Зоя щелкнула замком. Подергала рукоять двери. Выпила бокал вина, подошла к окну, закурила. Не снимая халат, Оскомин вытянулся на кровати. Он изводил себя вопросами, где поступил правильно, а где нет, и догадками, представлявшими из себя лабиринт с тысячами коридоров.

Наконец Павел Константинович рывком сел.

– Что до этого голоса, Зоенька, ну, чужого, то чревовещание пока никто не отменял, – запинаясь, пробормотал он. – Девочка так играет, может быть? Говорит за себя и за выдуманных персонажей.

– Чревовещание? – усмехнулась Зоя. – Персонажи? Она училась в театральном училище? Стажировалась в цирке? Ей двенадцать лет. Ты слышал голос. Ей такого диапазона не хватит. Это был голос молодой женщины лет двадцати пяти – тридцати. Моей ровесницы, – уточнила она. – А у Жени голос пока даже не стал ломаться. Еще месяц назад это была обычная капризная девочка в коляске. А теперь Аннушка слышит про пожар, который пророчит какая-то адская сволочь. Есть еще вариант, но я не хотела его озвучивать при нашей прислуге.

– И какой?

Зоя пустила струйку белого дыма в сторону открытого окна.

– Что это говорила кукла, Паша.

– Смеешься?

– Нет, я очень серьезна.

– Ты смеешься, Зоя.

– Пора разводить костер и сжигать маленькую ведьму, – глядя в ночь, сказала она и потушила в пепельнице окурок. – Я тебе тогда не просто так об этом сказала. Если ты этого не сделаешь, это сделаю я! Теперь уже наверняка. Я не шучу, Паша!

Женечка появилась на завтраке неожиданно. Как будто ничего и не было – ни перепалки с оскорблениями в столовой, ни ночных угроз в ее комнате. Как всегда с куклой в руках. Чета Оскоминых переглянулась. Зоя прервала трапезу, отложила приборы и глаз не сводила с падчерицы. Павел Константинович тоже перестал есть. Женечка села на свое место, посадила на соседний стул куклу. Взяла чайную ложку и звонко забарабанила по блюдцу.

– Аннушка, я хочу свою кашу, сок, две сосиски и тосты с повидлом!

Горничная, выполнявшая роль официантки, быстро вошла, но по движению руки хозяйки застыла на месте.

– Ты наказана, Женя, встань и выйди из-за стола, – строго сказал отец девочки. – Твой завтрак у тебя в комнате. Так, Аннушка?

– Разумеется, Павел Константинович, – кивнула та. – Я сделала все, как вы мне сказали.

– Встань и иди есть к себе, – повторил отец.