Книга Звездная карта царя Саула, страница 132 – Артур Гедеон

– А при чем тут это? – нахмурился Крымов.

– Ну скажите старику, будьте так любезны, – попросил председатель.

– Да при чем тут его отец, Аристарх Аристархович? – возмутился Максимилиан Растопчин. – Нас не интересует генеалогическое древо господина Крымова!

– Я вас не перебивал, когда вы свои речи произносили, – твердо оборвал Растопчина председатель. – И вы меня не перебивайте! Вас ничего не интересует, кроме вашей собственной персоны, Максимилиан Лаврентьевич!

– Я бы вас попросил! – превратился в тучу Растопчин-старший.

– Молчать! – выпалил худой старик. – Я – Аристарх Нелюдов, между прочим! Наследник Нелюдовых по прямой линии! А значит, сейчас я – главный наблюдатель! И в том числе за вами, Максимилиан Лаврентьевич! Так что не перечьте мне и извольте слушать!

Этих слов оказалось достаточно для того, чтобы Растопчин замолчал и стал еще мрачнее.

– Да у них тут своя строгая иерархия, – шепнул Крымов спутнице.

Андрей сразу почувствовал симпатию к тощему волевому старику. Как видно, этот Аристарх Аристархович хорошо знал, что такое семейство Растопчиных, был знаком с их повадками и аппетитами.

– Моего отца звали Петр Иванович Крымов, – ответил детектив, – он был офицером, подполковником артиллерии.

– А его отец? – спросил любознательный председатель.

– Иван Степанович. – Крымов покачал головой: – С моим дедом не все так просто. И не все я о нем знаю.

– И почему же? – поднял брови Аристарх Аристархович.

– Мой дед вырос у одной старушки, соседки, в Москве, – пожал плечами Крымов. – Его мать умерла при родах, насколько я знаю, а отец, Степан Григорьевич, мой прадед, сгинул в тридцать седьмом. Как и еще пара-тройка миллионов наших сограждан.

– Сирота! – поднял указательный палец Аристарх Нелюдов. – Вы слышите? Его дед Иван Степанович Крымов был сиротой!

– Папа, чего они добиваются? – зло выдавил из себя Лаврентий Растопчин. Он сбавил голос до шепота: – Чего хочет наш мерзкий старикашка-Аристашка?

– Именно! Что это за допрос такой?! – вновь возмутился Максимилиан Лаврентьевич. – Я требую объяснений!

– Молчите, Растопчины, – негодующе прервал его Аристарх Аристархович. – Мерзкий старикашка, как и всегда, хочет добиться правды! – Он неистово погрозил пальцем. – Правды! Которую вы, Растопчины, терпеть не можете! Крымов – чья это фамилия?

– Моего деда по матери.

– Почему вашему деду по отцу дали другую фамилию?

– А вы сами не догадываетесь?

– Я-то догадываюсь, – кивнул Аристарх Аристархович. – Вы остальным скажите, в том числе и этим господам, – вторым кивком головы он ясно указал на Растопчиных.

– Сыну репрессированного лучше было изменить фамилию, – ответил Крымов.

– А фамилия вашего прадеда по отцу, того самого, который погиб в лагере?

– Да что ж это такое?! – хлопнув себя по бокам, взъярился Растопчин-старший. – Что за издевательство, Аристарх Аристархович?

– Молчать! – переходя на режущий слух фальцет, взвизгнул председатель.

– Луговской, Степан Григорьевич. Работая в органах, я все узнал о нем. По крупицам «собирал» его жизнь. Где-то додумывал. Сын царского офицера, мальчишкой случайно остался в захваченной большевиками Москве. Сражаться – мал еще, после Гражданской – завод, армия, комсостав, репрессии… И расстрел.

Крымов осекся. Только тут он заметил, что все смотрят на него иначе. Не так, как прежде! И Ариадна Владимировна, и крепкий лысый старикан из бывших военных, и сам Аристарх Аристархович. Но особенно Растопчин-старший. Он смотрел ошарашенно и подавленно одновременно. Так, точно его саданули бревнышком по голове. Но возмущение – от внезапного удара! – все сильнее закипало в нем.