Книга Звездная карта царя Саула, страница 83 – Артур Гедеон

– Чего надо? – спросил он.

– От Савелича привет, – сказал Егор Кузьмич.

– С того света, что ль? – спросил мужик.

– Можно сказать и так. Вы помогаете выжить правоверным паломникам на чужой земле?

Загорелый мужик пристально оглядел Добродумова с головы до ног, за ним – Крымова.

– Вот он мне не нравится, – кивнул хозяин на детектива.

– Это потому, что я пью редко и мало, – ответил Андрей Петрович. – А вот он, – кивнул на спутника, – обязательно должен понравиться.

– А я про него и не говорю, – сказал мужик. – Откуда будете, странники?

– Из Царева, с Волги, – ответил Егор Кузьмич.

– Знаем такой город. А тут чего позабыли? В чужую веру решили обратиться?

– Не кощунствуй, отшельник. В музее были, по краеведческим делам, – коротко объяснил Егор Кузьмич. – Ученые мы. А пойло на таможне отобрали, сволочи.

– Понимаю, – сказал тот. – Так что, крепкого хотите?

– Самого крепкого.

– И сколько?

– А сколько продашь?

– Могу много.

– Берем все, – кивнул Добродумов.

– Да ты, я вижу, почти святой, паломник с Волги, – сказал мужик. – Проходите.

Гости перешагнули порог. Мужик запер за ними дверь.

– Как оно, жить в состоянии перманентной внутренней эмиграции? – спросил Егор Кузьмич.

– Нормально, – кивнул мужик. – Они же сахар-то не запретили. А закуси у них сколько угодно. Рахат-лукум, пахлава и шербет из одного места лезут, как фарш из мясорубки. Ждите здесь, в коридоре. Будет вам живая водица.

– И стакашку налей – для пробы, – уже вслед ему бросил Добродумов. – Оплатим.

Крымов поморщился. В коридоре было бедно, из кухни пахло пережаренной картошкой. Но ожидание выходило приятным – судя по лицу Егора Кузьмича. Через пять минут хозяин вынес в пакете три полуторалитровых баклажки, подал бородатому гостю полный граненый стакан.

– Вот это я понимаю – дегустация, – принимая стакан, сказал Егор Кузьмич. – Абрау-Дюрсо отдыхает.

– Я его «Персидским коньяком» называю, – сказал мужик. – Ну-ка, покажи, на что способен, паломник?..

Егор Кузьмич повел носом, улавливая аромат, зажмурился и опрокинул двухсотграммовый разом: как комара прихлопнул. Крымов, сам не новичок в этих делах, даже поежился.

– А-а! Персидский! – сипло выдавил царевский краевед. – Воистину персидский!

– Со специями, – утвердительно кивнул загорелый изготовитель. – Моя рецептура. Турчанцы сами не знают, от какой сказки отказываются. Жизнь зря проходит у целых поколений.

– Ух! – еще раз выдохнул Егор Кузьмич. – Беру! – отдал стакан, расплатился, положил пакет в спортивную сумку, ставшую тяжелой и значимой. – Ладно, добрый человек, да цветет твой благословенный оазис во веки веков! И никогда пусть не иссякнет тот источник, который только что вернул меня к жизни! Да, еще что-то, – задумался он. – А! – поднял палец. – И да ниспошлет Всевышний тебе и твоим близким благих и долгих дней жизни!

– У меня из близких один только кот Дымок остался, – равнодушно кивнул хозяин. – Я ему передам твои слова, паломник с Волги.

– Вот они, крупицы Руси, по всему миру блистают, – положив широкую ладонь на худую грудь винодела, заключил Егор Кузьмич. – Прощай, отшельник.

– Идем, нас дамы ждут, – одернул его Крымов.

Егор Кузьмич приложил свободную руку к груди, поклонился хозяину, и гости поспешили на улицу.

Такси вылетело к побережью Каспия и понеслось вдоль берега на юг – в сторону турчанского городка Бульмуджур. Именно там, по предположению искателей, должен был находиться мыс Бедствий.