Книга Хозяин Черного леса, страница 109 – Артур Гедеон

– Эх, посмотрел бы вождь на этот бардак! – воскликнул Долгополов. – Только он ни разу не был тут, как мне сообщили генералы: не доехал, не успел. Но что бы он сказал?

– Ну, вождь был тем еще кровопийцей, – риторически заметил Крымов. – Мне кажется, они поняли бы друг друга.

– Вы думаете?

– Уверен в этом, – мрачно улыбнулся детектив. – Как-нибудь, но договорились бы. Может быть, вместе ужинали, а? И вообще?

Огромное панно на задней стенке повторяло известную картину Серова «Ленин в Октябре». Ильич выступает в зале и указывает перстом на собравшихся рабочих, матросов и крестьян, как бы говоря: «Вы – новые вершители своих судеб!» А за его плечом стоит тот самый будущий вождь и тоже смотрит, но поверх голов той же массы, как бы думая с кавказским акцентом: «Подождите, товарищи, придет время, доберусь я до вас!»

– Андрей Петрович, кажется, я знаю, почему мой счетчик не берет его вибрации.

– Чьи вибрации?

– Лешего, разумеется. Кого же еще?

– И почему?

– Он – живой, вот почему. Он живет сотни или тысячи лет, как, где, чем, понятия не имею. Жрет кого-то. Темное адское существо. Но он живее всех живых, вот в чем все дело. Хтоническое образование. Но живое!

Андрей Крымов взглянул на него:

– Резонно.

– Вот и я о том же. – Долгополов стал внимательно проверять схему лабиринта, в котором они находились.

– Что вы ищете, Антон Антонович?

Прыгунов заглянул через плечо Долгополова на крохотный экран «зомбовизора». Ему тоже было интересно, чего там хочет отыскать их предводитель. И тут они услышали приглушенный рык – его как будто долго скрывали, не давали ему вырваться, кто-то давился им, но тут его прорвало, и рык покатился по изуродованному залу совещаний.

– Черт, это фальшстена! – завопил Долгополов.

И смотрел он как раз на полотно с Ильичом. И тут фальшстена разлетелась от удара – на куски расписанного красками картона. Перед ними стоял он – Леший, Хозяин Черного леса, только он увеличился в размерах, стал в полтора человеческих роста, так его распирало от ненависти, негодования и гнева. Покрытый шерстью, с залитыми кровью глазами, с кривыми рогами, он сделал шаг в их направлении. Хвост его так и гулял из стороны в сторону, бил по ногам.

– Всех убил?! – прорычал он, обращаясь к Антону Антоновичу Долгополову. – Всех моих людей убил?! Отнял у меня моего верного слугу Косматого! Инджиру убил?! И теперь за мной пришел, да?

Рыло Лешего вспотело. Исходящее от него зловоние наконец-то дошло до трех гостей подземелья. Долгополов брезгливо поморщился:

– Ну и смрад! А на улице пах французскими духами. Как такое может быть? И еще, слышь, Леший! Полбашки я отстрелил твоей Инджире. Захочешь – проверь. Еще там лежит, под деревом, мертвая старушка у косой избушки.

Но Леший только повторил:

– А теперь за мной пришел, человечек…

Чудовище изготовилось для прыжка, чтобы завалить тройку незваных гостей и порвать их, но все трое времени не теряли. Долгополов едва успел сунуть в карман «зомбовизор» и второй рукой перехватить для точного выстрела помповое ружье.

– Пли! – тихо, но очень грозно скомандовал командор.

И они одновременно нажали на курки. Помповое ружье, за ним охотничье, обрез, а потом и автомат «Узи» – весь этот шквал огня и серебряных пуль ушел в тушу Лешего. Он отступил раз, два, было видно, что серебро раздирает его изнутри, но собрал силы и вновь встал перед ними стеной. И вновь начал готовиться к прыжку, чтобы сократить расстояние. Вторая волна огня заставила его отступить еще дальше и упасть навзничь, но вновь Леший стал подниматься.