Книга Хозяин Черного леса, страница 38 – Артур Гедеон

Крымов вернулся к машине. Сел за руль.

– Разминулись. Несладко ему тут приходится – смеются над ним односельчане. Полетели смотреть на озеро, а?

– Полетели, – кивнула его спутница.

Они проехали вдоль большей части озера, то и дело выходили из машины и подбирались к воде. Крымов по самодельной карте нашел то место на другой стороне, где местные обнаружили лодку с утопленницей. Стоя у бережка, меж двух зарослей камышей, у широкого синего озерного прогала, он долго рассматривал пути-дорожки: почему именно тут преступники оставили несчастную жертву плавать изуродованной на утлом суденышке? Лола беззаботно курила вдалеке у машины, наверху, на фоне деревьев, решив не тревожить охотника. Как интересно, думал Крымов, именно эта дорожка от озера ближе всех подходила с другой стороны к одному из многочисленных рукавов Черного леса.

– За карасями пришли? – услышал сыщик мужской голос и тотчас обернулся.

За его спиной стоял, миролюбиво улыбаясь, местный житель с двумя бамбуковыми удилищами, рюкзачком за спиной и ведерком.

– Да нет, – пожал плечами Крымов. – Изучаю озеро. Оно ведь у вас загадочное. Подводные ямы, водовороты, водяные и русалки.

– Это да, этого у нас сколько хочешь, – рассмеялся местный житель. – А я рыбачу на этом месте. Прикормил еще утром рыбку, вот решил на вечерний клев и заглянуть. Знаю, что сюда мало кто забредает. Все больше на той стороне стоят, где Черныши. И там клюет за будь здоров.

– А, ну тогда прошу, мешать не буду, – кивнул Андрей. – Если прикормили – вся рыба ваша.

– Я и с бреденьком могу, но уж больно поплавочную люблю, еще с детства, когда ты с ней один на один, – пооткровенничал рыбак. – Щебетун, Сергей Иванович, – вежливо представился он. – А вас как величать?

Крымов мог назваться по-разному, но решил не слишком разбрасываться именами. Этот Щебетун должен был узнать его под той же фамилией, что и хитрый черт, участковый Пантелеев.

– Григорий Григорьевич Костромской, турист. – Он кивнул назад: – Объезжаем с невестой самые загадочные места в нашей области. И как тут было к вам не заехать? Эти ваши деревья, что срослись друг с другом, Врата Лешего, а еще Камень Емельяна Пугачева, Родник жизни. Артефакт на артефакте.

– Это верно, – рассмеялся Щебетун. – Сплошные чудеса в решете. У меня три удочки, кстати, Григорий Григорьевич, не хотите забросить? И вашей невесте удилище достанется. Тут как раз местечко на троих. Если потесниться.

– Нет, она не по этому делу, – улыбнулся Крымов. – А вот я не откажусь. Если что поймаю – добыча ваша.

– Сделайте любезность, – обрадовался рыбак. – Сейчас я вам все устрою и покажу. Опыт есть?

– Кое-какой, – кивнул сыщик. – На червя ловите?

– И на тесто, и на хлебушек, и на червя. Когда что идет. Карась, он ведь такой, привередливый. Хоть его и глупым зовут. Вот плотва – дура, даже щука – и та дура, думает, что ей все позволено, а на карася еще поохотиться надо.

Через пять минут они забросили свои лески в прогал между камышовыми зарослями и стали наблюдать за поплавками – гусиными перьями домашней выделки.

– Люблю гусиное перо, – заметил Крымов и тут же ответил на быструю и четкую поклевку – его поплавок так и понесло влево.

Подсек и вытащил на белый свет золотого карася размером с ладонь, перенес его, брыкавшегося, и бросил на берег.