Книга Песики & Детектив, страница 48 – Артур Гедеон, Ирина Грин, Татьяна Устинова, и др.

Под кино Рогова и осенило.

— Теть Наташ, я, кажется, разобрался! — огорошил он по телефону родственницу. Звонить жене объекта определенно не стоило, а номера Анны сыщик не знал. Промашка, кстати, — надо фиксировать контакты добросовестных помощников.

— Ну и хорошо, вот и молодец, — похвалила его тетка и зевнула в трубку. А уточнять, с чем он там разобрался, не стала. — Теперь давай спать ложись, уже ночь на дворе.

— Ладно, это подождет до завтра, — неохотно согласился Антон. — Но чтобы в десять ноль-ноль все были в сборе! Передайте остальным.

— Передам, что общий сбор в двенадцать, — опять зевнув, внесла свои коррективы тетка. — Я ребрышки копченые купила, с утра поставлю варить гороховый суп, к полудню как раз поспеет. Ты, я уже забыла, как любишь — со сметаной?

— И с зеленью. И с хлебными корочками, натертыми чесноком! — облизнулся Рогов. — Договорились, завтра в полдень!

Спал он сладко и безмятежно.

Гороховый суп удался. Даже если бы Наталья Григорьевна не шикала: «Цыц, ни слова о деле, пока не отобедаем!», Антон не оторвался бы от тарелки, пока та не опустела.

Дважды. Тетка суп в трехлитровом судке притащила, все желающие получили добавку.

— А вот теперь рассказывай, — убрав со стола, разрешила Наталья Григорьевна.

И Антон начал:

— Кино про стражей галактики все видели?

— Это где енот с базукой?

— И говорящее дерево?

— И деваха зеленая?

— Значит, видели, — кивнул Рогов. — Помните, как главный герой — он себя называет Звездный Лорд — задорно сражается в космических декорациях с разными монстрами, сунув в уши наушники? А в плеере у него веселая старая песня, любимая с детства. И под эту знакомую музыку он будто возвращается в свои лучшие времена.

— К чему ты клонишь, Тоша? — Наталья Григорьевна сняла очки и потерла переносицу.

— У Витальки в телефоне альбом Летова, — напряженно глядя на сыщика, сказала Татьяна. — Он от него в юности фанател. Даже я запомнила. — Она откашлялась и нарочито хрипло запела: — «А сегодня я воздушных шариков купил. Полечу на них над расчудесной страной^[1]…»

— Ты что, тоже фанатела? — удивилась Наталья Григорьевна и потрясла головой, избавляясь от немелодичной рулады.

— Я не фанатела, а рядом сидела и слушала… На той же лавке. — Видя, что ее вокал не оценили, Татьяна смешалась.

— Точно! — щелкнул пальцами, как кастаньетами, Антон. — Лавка — это ключ.

— К чему?

— К разгадке! — Он встал из-за стола, задвинул поглубже стул и прошелся от стены до стены, на ходу вещая, как лектор: — Две недели назад Василий Гвоздев починил ту лавку, на которой ваш, Татьяна, супруг, в бытность его вашим же кавалером, со всей приятностью сиживал теплыми летними вечерами с дешевым пивом. Рядом с ним сидела любимая девушка…

— Но я не с пивом, а с семечками! — поспешила оправдаться Татьяна, поскольку все посмотрели на нее.

— …в ушах гремели песни Егора Летова, а у ног вертелся — кто?

— Кто? — Анна вытаращилась на подругу. — Кто там еще у твоих ног вертелся?!

— Да вроде никто…

— А про собачку забыли? — Рогов погрозил Татьяне пальцем. — Вы выходили гулять с собачкой, верно? Необходимость выводить ее вечерами как раз оправдывала в глазах родителей ваше отсутствие дома, не так ли?

— Да какое это теперь имеет значение? — Татьяна наклонилась, чтобы погладить Боссика. — Хотя была собачка, да. Болонка Нюся.