Книга Дачные расследования, страница 101 – Галина Владимировна Романова, Татьяна Устинова, Татьяна Гармаш-Роффе, и др.

— Казя? — воскликнула Клавдия Петровна. — Что он говорит?

— Казимира? — Алексей Званцев сжал кулаки.

— Э-э, что за хрень? — вскинулся Артем.

— Вы что, дураки? — закричала Казимира и, вскочив с гамака, подбежала к столу. — Вы зачем его слушаете, мента этого! Неужели вы могли хотя бы на минуту допустить, что я бы согласилась на похищение Юрки?

— Да вы и не собирались, — пожал плечами Зимин. — Полагаю, ваш соучастник просто перепутал. Интересно, что вы почувствовали, узнав — он украл вашего родного племянника?

— Да нет же. Никто ничего не путал. Мы не собирались никого похищать. Я, конечно, сначала подумала, что это Паша сам, не сказав мне, решил так поступить, когда первоначальный план сорвался. Но он клянется, что вчера здесь не был.

— А в чем состоял первоначальный план? — уточнил Зимин.

— Я должна была вас… заинтересовать, — потупившись, сообщила Казимира.

— Соблазнить, что ли?

— Ну… Да… Если бы мне это удалось, я могла бы угрожать тем, что все сообщу вашей жене, и заставить вас закрыть глаза на кое-какие материалы дела Пашиного брата.

— Шантажировать меня хотели? — Зимин был безжалостен.

— Да. Это был Пашин план. Он очень переживал за брата. Говорил, что развалить дело ничего не стоит, если следователь окажется понимающим. И когда он узнал, что этот самый следователь — наш сосед, то придумал, как все провернуть.

Так вот почему Казимира все время терлась около Зимина. Снежане вдруг стало смешно.

— Когда вы поняли, что время идет, а я по-прежнему равнодушен к вашим прелестям, то придумали новый план?

— Да нет же. Мы ничего не придумывали. Я сказала Паше, что больше не хочу в этом участвовать. Мы поссорились, и все. Поверьте, в этой истории с похищением ребенка мы ни при чем. Оба.

— Ладно, это еще предстоит проверить. Например, выяснить, есть ли у вашего друга Баянова алиби на время похищения. Казимира, вы ведь взрослый человек. Хоть понимаете, что вели себя отвратительно?

— Понимаю, — прошептала девушка. По ее лицу катились слезы.

От калитки раздался свист. Пацанячья банда привлекала внимание Славика, который делал вид, что не замечает ожидающих его мальчишек.

— Мам, пап, я ненадолго, — бросил Славик, когда свист повторился.

— Опять эти негодяи малолетние. Я ж тебе запрещала с ними дела иметь, — негодующе заметила Клавдия Петровна, но тут же снова отвлеклась на Казимиру. — Казя, девочка, как же так! Это же совершенно ужасно.

Почему-то дети у калитки интересовали Снежану гораздо больше, чем Казимира с ее трагедией. Она непроизвольно следила глазами за троицей мальчишек, которые что-то горячо обсуждали. Слов было не слышно, но у нее складывалось мнение, что Славка оправдывается.

В голове у Снежаны бешено крутились мысли. Как картинки в калейдоскопе.

Вот Лиля вручает Танюшке коробку с куклой. Дочка с интересом вынимает ее из коробки, какое-то время разглядывает, говорит матери, что у нее теперь есть свой собственный малыш, и укладывает его спать в коляску, стоящую под деревом. Это коляска Ванечки. Ну да, точно! Летняя сидячая коляска, потому что из люльки сын давно вырос.

В тот момент, когда украли куклу, приняв ее за настоящего младенца, она лежала в Юрочкиной коляске — в люльке, которая подходит для месячного ребенка. Но Танюшка ее в эту коляску не укладывала. Когда она играла подаренной куклой, коляски Юрочки вообще на участке не было. Званцевы пришли гораздо позже. Да и стояла Ванечкина коляска под деревом в саду, у стола, а Юрочкина — у самого крыльца.