Книга Дачные расследования, страница 93 – Галина Владимировна Романова, Татьяна Устинова, Татьяна Гармаш-Роффе, и др.

Взрослые расселись за столом. Снова застучали тарелки и приборы, зазвенели бокалы, громкие голоса застольной беседы раздавались далеко вокруг. К девяти часам Снежана вдруг поняла, что устала. Вечер в окружении семьи и четырех близких людей ей как раз «по размеру». Однако мужа до сих пор не было дома, зато на участке ходили, разговаривали и смеялись двенадцать взрослых гостей, пятеро детей плюс двое младенцев. Просто голова кругом.

Что ж, осталось потерпеть совсем недолго. Скоро детей можно уложить спать, так что со своими малышами она сможет уединиться в доме и отдохнуть от шума, да и Званцевы наверняка тоже отправят детей на боковую. Когда же все-таки вернется Зимин?

Муж появился в пятнадцать минут десятого, уставший — Снежана видела. Коротко поцеловал жену в щеку, подхватил на руки подбежавшую дочку, нашел взглядом сидевшего на руках у Лили Ванюшку, кивнул Сереге Лаврову, мельком заглянул в коляску у крыльца, в которой спал маленький Юрик, поздоровался с другими гостями.

— Добрый вечер честной компании.

— Здравствуй, Михаил, — загудел Сергей Ильич Званцев. — Поздненько работаешь, да еще когда дочка — именинница. Нехорошо.

— Служба, — коротко ответил Зимин, который никогда не оправдывался и крайне редко раздражался.

— Я сейчас тебя покормлю и ложись отдыхать, — шепнула Снежана мужу на ухо. — Лиля с Лидой понятливые, скоро домой засобираются. Да и соседи, думаю, разойдутся.

— Не уверен, — Зимин засмеялся, — на их лицах написана готовность хорошенечко погулять. Да и я с удовольствием посижу в саду. Все-таки Танюшкин день рождения нечасто бывает. Завтра выходной — успею выспаться.

— Папа, пойдем, я тебе покажу, какой браслетик сплела. — Танюшка дергала отца за уши, пытаясь направить в сторону кровати с рассыпанными на ней девчачьими сокровищами. — Ну папа, пойдем! Я тебе его подарю.

— Пойдем, егоза. Но браслетик лучше подарить маме. — Зимин расцеловал дочку.

— Миша, присмотри за ней, я Ванечку уложу, — попросила Снежана, глядя, как сынишка душераздирающе зевает, сидя на коленях у Лили, и пытается прислониться головой к ее плечу. Устал малыш от шума и обилия впечатлений. — Только поешь, пожалуйста!

— Хорошо. Не переживай, — улыбнулся Зимин.

Забрав сына у Лили, Снежана прошла в комнату, которая служила детской. На мгновение ей показалось, что в доме есть кто-то чужой. Скорее всего, показалось. Когда столько народу, ничего удивительного, что гости ходят туда-сюда.

Вообще-то, перед сном она всегда купала сына, но сегодня сил на это не осталось ни у Снежаны, ни у самого Ванечки. Переодев сынишку в пижамку, она уложила его в кроватку, присела рядом, погладила светлый лен волосиков. Ванечка вкусно пах. Запах был детский и очень родной. Снежана блаженно улыбнулась, закрыв глаза и напевая его любимую песенку.

Ванечка быстро заснул, можно было возвращаться на улицу, к остальным. Но Снежана медлила — ей было хорошо и спокойно в уютной тишине старого дома, которую не тревожили никакие посторонние звуки. Из-за закрытого окна в комнате было душновато, но открыть его Снежана не могла, чтобы шумное празднество не разбудило сына.

Ровный гул, состоящий из веселых голосов, взрывов смеха и детских криков, вдруг разрезал громкий вопль.

— Стой! Стоять! Куда?

Судя по голосу, кричал Сергей Ильич Званцев.