Книга Расследования & Путешествия, страница 48 – Елена Дорош, Татьяна Устинова, Елена Бриолле, и др.

Но уже спустя секунду оба поняли: ничего не получится. Их ноги словно кто-то цепко держал снизу; ступни будто залиты в бетон. Нет возможности сделать ни шагу, увязли накрепко.

– Что нам делать? – беспомощно спросила Лика.

Толя дернул уголком рта и ничего не ответил.

– Дети! Где дети? – Она быстро огляделась по сторонам.

Было почти темно, но все же она их увидела.

Впрочем, лучше бы не видеть…

Их было больше, чем казалось раньше, и все они, как и Лика с Толей, недвижимо стояли в болоте, вытянувшись в струнку, вскинув тонкие руки, запрокинув головы, пристально глядя в чернеющее небо.

Руки? Головы?

Уже спустя миг Лика увидела, что никакие это не руки. Ни тел нет, ни ног, ни голов. Существа, которые прикидывались детьми, стремительно менялись, превращаясь в деревья с выбеленными ветром, похожими на обглоданные кости стволами и голыми ветками. Корявые, узловатые, уродливые, они застыли по всей топи – десятки, даже сотни.

«Этого не может быть! Я сплю!» – хотела крикнуть Лика, но поняла, что не может этого сделать.

Горло и грудь сжало так, что она почти не могла дышать, тело застыло, как ледяная статуя: ни пошевелить руками, ни повернуть голову. Чувствуя, что умирает, в отчаянном усилии она повела глазами, чтобы взглянуть на стоящего рядом мужа.

Только Толи возле нее больше не было.

На том месте, где он только что стоял, вросло в Черное болото дерево с искривленными ветвями, лишенными листьев, похожими на руки, воздетые к небу в последней предсмертной молитве…

– Чего их туда понесло? – задумчиво проговорил пожилой полицейский.

Вопрос был риторический, ответа на него не требовалось. Ситуация предельно проста и вместе с тем трагична: молодые супруги Симоновы ехали в Гребенкино и, по всей видимости, попали в аварию. Разбитую машину обнаружили утром проезжающие мимо люди.

Вероятнее всего, водитель не справился с управлением. Неизвестно, насколько сильно пострадали молодожены, но вместо того чтобы дождаться помощи, они зачем-то отправились в лес. Прошли около трех километров и забрели в болото, которое местные нарекли Черным.

Возле топи следы их терялись, что позволяло считать несчастных забредшими в смертоносную трясину. Поисковая собака, которая взяла след от самой машины, села у края болота и завыла.

– Нехорошие тут места, опасные, – сказал второй полицейский и почесал подбородок. – Нет-нет да пропадает народ. Будто медом им намазано, так и тянет сюда.

Они еще долго стояли, вздыхали, курили, переговаривались, глядели в пронзительно-синее сентябрьское небо, скользили равнодушными взглядами по мертвым деревьям, что росли посреди Черного болота и напоминали замерших, застывших от горя людей, которым уже никто не в силах помочь.

Основано на реальных событиях

Солнечный луч наконец пробился сквозь листву, и взбираться по становившемуся все круче терренкуру стало веселей.

Наташа шмыгнула носом – холодно все же по утрам – и включила шагомер.

Обычно она заходила на тропу со стороны Курортного бульвара, поднималась – когда не ленилась, конечно, – к «Красному солнышку», спускалась по тропе Косыгина и выходила на Ленинский проспект, чтобы там присесть за столик уличного кафе и выпить чашку капучино.

За Шахматным домиком Песик привычно свернул направо и резво потрусил по терренкуру.