Книга Детективное путешествие, страница 34 – Татьяна Устинова, Анна и Сергей Литвиновы, Евгения Михайлова, и др.

– Фамильное дело бабки-знахарки перенять собирается? – заинтересовалась я.

– Что? А, нет, вряд ли, он ботаник в том смысле, что умник-заучка, диссертацию пишет, козявок каких-то изучает.

– Энтомолог, значит, – подсказала я правильное слово.

– Да хоть вирусолог. Все равно времени нет толком со всеми этими понаехавшими познакомиться, хоть и надо, конечно.

– Со всеми – не надо, – вступил в беседу мой муж. – Я, кстати, поздравляю тебя, Митяй: пришла и к нам цивилизация, откуда не ждали. В Пеструхине завелся собственный маньяк!

– Какой еще маньяк? – неприятно удивился участковый.

– Боюсь, Митяй, что сексуальный, – вздохнул Андрей. – Представь: налетел на меня среди ночи, пытался штаны стянуть!

– С себя? – уточнила Лизавета.

– С меня!

– А, тогда это не маньяк! – обрадовалась я. – Это Виктор Седин.

– Ты что? Витек нормальный мужик, – возмутился Митяй. – У него жена…

– Вот именно! – кивнула я. – У него жена, у жены его тайный любовник, а у любовника на филейной части родимое пятно – по этой пикантной примете ревнивый муж и пытается его найти. Будь, Митяй, готов к новым жалобам со стороны приезжих мужчин, Дятлиха мне сказала – Витька не успокоится, пока всех подозрительных городских без штанов не увидит.

– Витек такой, упорный, – согласился Митяй и вытер пот со лба. То ли от чая упарился, то ли в предчувствии долгой и трудной работы. – Мало мне дурацких жалоб, можно подумать! Вчера только бабка Мызина прибегала, требовала, чтобы я ее пропажу нашел: у нее с бельевых веревок во дворе тряпье постиранное сперли. Какую-то скатерть цветастую с бахромой, ночнушку бязевую, панталоны… А вы ту бабку видели, нет? – Он оглядел присутствующих и помотал головой, изображая неверие. – Кому ее панталоны понадобились? Она же как дуб столетний – в два обхвата, ее исподнее разве что слону цирковому впору будет!

– То есть тебя можно поздравить и с тем, что в Пеструхине завелся собственный фетишист-извращенец, – хохотнул Андрей. – Смотри, малая родина уверенно становится продвинутым населенным пунктом, заботы у тебя уже не те, что у простого деревенского участкового!

– Оно мне надо? – кисло усмехнулся Митяй.

– Послушайте, а эта Седова, у которой таинственный любовник и муж-ревнивец, какая? Прям роковая женщина, что ли? – Лизка накрутила на пальчик рыжую прядь.

Любит, любит моя лучшая подруга лирико-драматические истории.

– Кто, Галка-то? – Митяй закатил глаза, посмотрел на жену с ее мечтательным прищуром и погрозил пальцем: – Но-но, Лизавета, не создавай себе кумира! Таких, как Галина Седова, у нас в деревне не самыми хорошими словами называют. Моральный облик у нее не особо устойчивый, по молодости, говорят, вообще интимом за деньги занималась. Не у нас в Пеструхине, конечно, а в областном центре, но это недостаточно далеко, чтобы слухи не просочились.

– Путана, что ли, бывшая? – вытаращилась Лизка.

Митяй развел руками и неожиданно напел с придыханием в надкушенный пирожок, как в микрофон:

– Путана, путана, путана! Ночная бабочка, ну, кто же виноват? ^[2]

И тут у меня в голове отчетливо звякнуло – будто увесистая монета в копилку упала.

– Повтори! – потребовала я, вперив взгляд в Митяя.

– Что, понравилось, как пою? – Брат приосанился, откашлялся и протянул с рычанием и подвыванием: – Я, словно бабочка к огню! Стр-р-р-ремилась так неутомимо! В любовь, волшебную страну… ^[3]А, есть у меня голос, да?