Онлайн книга «Расследования в отпуске»
|
На следующий день я уехал на работу. А когда вернулся, атмосфера в доме ощутимо сгустилась и стала предгрозовой. Я почувствовал это в прихожей. Вдобавок у самой входной двери зачем-то стояла моя дорожная сумка. Валентины дома не было, из кухни вышла Лена. Лик ее был ужасен, а вся она – как Божия гроза. В руках она держала свой смартфон. – Это – что? – спросила она страшным шепотом и протянула мне аппарат. На экране был один из тех самых кадров, что некогда демонстрировал мне Ник, он же Николай Кривошеин: мы с Антониной в самом естественном положении. «Боже мой! Откуда это? Кто прислал?! – вихрем пронеслись в моей голове различные предположения: – Неужели у них остался на свободе сообщник и теперь они мстят? Или это Антонина, неблагодарная тварь, хочет испортить мне жизнь? Несмотря на все, что я для нее сделал? Ведь я ее спас! Или она в меня реально влюбилась и возмечтала отбить у семьи? Все равно в любом случае: какая подлость!» К слову, с тех пор прошла пара месяцев, но я так и не дознался, не догадался, откуда пришло то фото и кто стоял за его отсылкой. А тогда сказал Лене: – Подожди, я все объясню. – Да уж постарайся. – Она скрестила руки на груди. – Но и тебе, – заявил я, в свою очередь, – моя дорогая, тогда придется кое-что рассказать. О том, как продолжилось и чем окончилось наше выяснение отношений, мне неохота сейчас повествовать. Замечу только, что я временно проживаю в одиночестве на съемной квартире. Жилье я взял дорогое, зато в самом центре. Отсюда удобно добираться до любых точек, связанных с похоронами. И еще центровые переулки напоминают мне об Антонине и о нашем с ней кратком романе. Кстати, от нее (что естественно) я больше не получал никаких известий. Единственный знакомый мне номер, как и следовало ожидать, недоступен или находится вне зоны приема. В ее квартире (я однажды наведался) никого. С Ленкой мы после того памятного вечера больше не виделись. Встречаемся только с Валентиной – каждые выходные, как и положено «воскресному папе». Я оплачиваю ей репетиторов, вожу в кино, в кафе, иногда в театры. Были мы – по ее просьбе – и на Новодевичьем, и на Ваганьковском кладбище. Я рассказывал ей, как положено гуманитарию и похоронщику, об известных людях, нашедших там упокоение. Всякую нашу встречу я осторожно расспрашивал Валентину, как там мама, но дочка обычно в ответ только морщилась, фыркала или кривилась. Однако недавно передала от «мамы привет», и я счел это добрым знаком. Отпуск в августе Ирина Грин Андрей Богданов, как всегда, уходил с работы последним. Начальник все-таки. Хоть в лаборатории под его руководством трудятся всего пять человек, но какая-никакая ответственность имеется. На доске объявлений их отдела призывно белел какой-то листок. Андрей машинально скользнул по заголовку. График отпусков. Ничего интересного. Вот уже шесть лет, год из года, он ходил в отпуск в январе-феврале, и его фамилия обычно входила в пятерку лидеров списка отпускников. Уже практически добежав до турникета, Андрей вдруг понял: со списком что-то не то. «Завтра посмотрю», – пообещал себе он. И что смотреть? Работал Богданов в НИИ, вернее, в том, во что институт превратился после лихих девяностых, которых он, по своей относительной молодости, не застал. А превратился он в небольшой коллектив, который внедрял некогда совершенно секретные технологии в обычную жизнь. Стараниями директора НИИ для этих внедрений находились заказчики, которые позволяли работникам не просто выживать, а жить на вполне себе широкую ногу: хорошая зарплата, бесплатный кофе, дешевые и вкусные обеды, периодические корпоративы и тимбилдинги. Но, как известно, впридачу к каждой бочке меда имеется своя ложка дегтя. Такой ложкой являлся отпуск. Две недели в году, четырнадцать дней, включая выходные. Хочешь больше, как положено по КЗоТу, – ищи другую работу. Никто не искал. |