Книга Тень у порога, страница 121 – Анна М. Полякова, Татьяна Полякова

Анжела молчала. Я чувствовала, как страх парализует ее.

– Следователи уже знают, что последний номер, который успела набрать Анжела, принадлежал именно Лиле. Их няня заболела, а соседка иногда выручала и могла посидеть с ребенком. Милой девочкой, которую вы, Анастасия, оставили без матери. Странная какая логика: еще неродившегося ребенка в утробе Дарьи вы пожалели, а семилетнюю девочку – нет. Ведь когда первый раз вы подумали об убийстве, то жертвой, разумеется, должна была стать Дарья?

Она молча кивнула, глядя прямо перед собой. Неожиданная догадка вдруг посетила меня:

– Все это время вы, Анастасия, разумеется, держали под контролем электронные ящики и Виталия, и Дарьи. Ваши таланты позволили вам получить к ним доступ. Уже спланировав убийство Ольховой, вы наткнулись на письмо из клиники, где сообщалось о ее беременности.

– Так вы поняли, что не сможете убить сразу двоих: Ольхову и их неродившегося ребенка, – подхватил Максимильян.

Анастасия сцепила руки в замок, пальцы ее побелели. Лицо же казалось застывшим, словно она надела маску.

– Вместо этого вы переключили внимание на Анжелу, и теперь она стала для вас целью. Нет никакого сомнения в том, что убийство было спланировано. Скотч, раствор, которым вы на некоторое время лишили жертву чувств, битое стекло, в конце концов. Признаться, я удивлен, что такая умная особа, как вы, всерьез рассчитывала остановить автомобиль, разбив несколько бутылок на дороге. Как в итоге пришлось поступить, чтобы остановить Анжелу и не попасть в поле зрения камер? Бросаться под колеса? К слову, вы уверены, что успели сделать это до того, как машина стала видна на записи?

Я почувствовала, как напряжение отпускает девушку. Вдруг она повалилась на кровать и завыла, точно раненый зверь.

– Что теперь будет? – кричала она в потолок. – Что со мной будет?

– Признаться, я бы на вашем месте задумался об этом раньше. Теперь бы посоветовал вам явиться с повинной. И для успокоения совести, и для того, чтобы пораньше из тюрьмы выйти. Говорят, препаршивое место. У следствия уже есть все материалы, прибавьте к этому свидетеля – пока одного, записи с камер и сегодняшнее покушение на мою спутницу. Тоже, кстати, зафиксированное.

– Вы ведь остались в городе, чтобы довести начатое до конца? – усмехнулась я. – И правда думали, что я с ним сплю?

Мы направились к выходу, Анастасия продолжала лежать на кровати, громко рыдая.

– Я бы непременно, честное слово, – продолжила я, не удержавшись. – Но Виталий совсем не в моем вкусе.

– Что теперь? – спросила я у Бергмана, когда мы сели в его «Ягуар».

– Попробует бежать или наложит на себя руки, – равнодушно пожал он плечами.

Максимильян отправил запись нашего разговора с Анастасией, которую предусмотрительно успел сделать, Ольхову. Теперь ему предстояло решать, что с ней делать. Учитывая все обстоятельства и беременность супруги, я бы на его месте не сомневалась ни секунды.

После того как мы обсудили окончание расследования в «доме с чертями», я решила отправиться на прогулку. Точнее, решила я уже давно, но все ждала подходящего момента, чтобы улизнуть.

Я шла то очень быстро, будто опаздывала на электричку, то, напротив, замедлялась, чтобы растянуть время. Я проговаривала про себя и взвешивала каждое слово. Мне очень хотелось, чтобы у нас с Майей состоялся нормальный разговор, чтобы она не сомневалась: я понимаю каждое ее слово, каждое ее воспоминание. Может быть, я смогу ее как-то утешить, рассказав, что, возможно, она видит не свои сны. По крайней мере, некоторые мои друзья именно это и заявляли: воспоминания могут быть чужими и сны, соответственно, тоже. Примерно через полчаса я свернула на улицу Пугачева. Чем ближе был нужный мне дом, тем тяжелее становилось идти. Около лифта мне казалось, будто на моих ногах гири.

Уже стоя прямо перед квартирой, я прикрыла глаза. Мне хотелось вспомнить лицо Майи, чтобы немного успокоиться и подготовиться к встрече. Вдруг я поняла, что бледное, строгое и при этом миловидное лицо Майи я уже видела… в букинистическом магазине, на площади, разумеется. Но где-то еще. Точно! В резной шкатулке с колодой карт. Конечно, в прошлый раз, когда я возвращала свою карту на место, сверху лежала дама крестей. Что-то тогда колыхнулось во мне, некая догадка, неоформленная мысль. Теперь я была уверена – у дамы крестей было лицо Майи.

Я собралась с силами и нажала кнопку звонка. Теперь я была абсолютно уверена, что пришла по адресу.

Раздались тяжелые шаги, и вскоре дверь распахнулась.

Он стоял передо мной в джинсах и футболке с широким растянутым воротом, который обнажал татуировку на шее. Коротко стрижен и, кажется, свежевыбрит.

– Проходи, – улыбнулся он.

Я не могла пошевелиться. Тогда он взял меня за руку и втянул в квартиру. Я даже машинально расстегнула куртку, прежде чем заговорила:

– Я думала ты… тогда, на маяке… Я думала, что ты умер! Все это время я считала, что ты погиб, спасая меня… Я мучилась…

Он перевел взгляд с моего лица на кулон у меня на шее. Он молчал, а я продолжила срывающимся голосом:

– Слышишь, Воин, я думала, это конец!

Вадим прижал меня к себе и обнял крепко-крепко.

– Что ты, милая, это только начало.