Книга Свет мой тишина, страница 108 – Анна М. Полякова, Татьяна Полякова

– Ну да.

– Все-таки ты отчаянная, милая. За то я тебя и люблю.

Забелин пообещал, что в течение дня информация будет у меня, я поцеловала его в макушку и простилась. В Яму я решила возвращаться пешком. Не то чтобы погода позволяла – скорее одежда. И то, где-то на половине пути я начала подумывать о том, чтобы вызвать-таки такси, но вдруг позвонила Маринка. Узнав, где я нахожусь, она пообещала быть через десять минут. Я зашла в магазин игрушек, который находился поблизости, чтобы согреться и дождаться подругу. Наконец она подъехала, сигнализировав мне звонком на мобильный.

– Куда? – спросила я, когда мы выехали на проспект.

– В салон, – ответила Маринка. – Тебе постричься не надо?

– Нет, – ответила я, проведя рукой по кончикам прядей.

– Значит, маникюр обновим.

Я растопырила пальцы перед собой и промолчала. У Маринки был свой салон красоты, обижать ее не хотелось, да и достойного занятия на ближайшие часы у меня все равно не было.

Я сидела с готовым маникюром, попивая кофе, когда в кресло рядом опустилась подруга.

– Ну что, – начала она. – Когда новоселье?

– Чтобы устраивать новоселье, для начала неплохо бы обзавестись постоянным жильем.

– Что у Марича бывает постоянным? – усмехнулась подруга.

– Работа, – вздохнула я.

– Вот-вот, поэтому я бы не стала игнорировать повод для праздника.

– Поехали в гости без повода, – предложила я.

– Мы с Леней сегодня в театр, – вздохнула Маринка. – Как насчет завтра?

– Так далеко я не загадываю, – улыбнулась я.

В этот момент у меня зазвонил телефон, и я поспешила ответить.

– Ты где? – услышала я голос Марича.

– На маникюре.

– У Маринки, что ли?

Мне стало даже обидно, что маникюр прочно ассоциируется у Владана с бывшей. Видимо, в его представлении без нее я не способна думать о красе ногтей. Не могу сказать, что он ошибался, но легкой обиды это не отменяло.

– Что сказал? – кивнула Маринка на телефон.

– Привет передавал.

– Ага, как же, дождешься от него, – хохотнула подруга.

– Заедет за мной через тридцать минут.

– Ну во-от, – протянула она.

– Не паясничай, сама же сказала, что вы с отцом сегодня в театр идете.

Маринка развела руками и многозначительно посмотрела на свой живот. Потом взглянула на меня со всей серьезностью и спросила:

– Бывший твой как?

– Периодически напоминает о себе.

– А нынешний?

– Прекрасно.

– Знаешь, – вкрадчиво произнесла Маринка, – я часто думаю, как было бы здорово вместе гулять с колясками в парке… Может, мне с Маричем поговорить?

– Ага, прямо сейчас, – саркастически ответила я.

– Прости меня, дуру, это все гормоны.

Маринка поднялась с кресла и встала прямо напротив меня.

– Что-то же должно его остановить рано или поздно, – возмущенно выпалила она.

– Лучше рано, – кивнула я и поднялась.

Теперь мы стояли с ней лицом к лицу. Она смотрела на меня с такой нескрываемой жалостью, на которую способна только женщина, побывавшая на моем месте и познавшая вслед за этим лучшую жизнь.

– Мне пора, – наконец произнесла я.

Чмокнула Маринку в щеку, подхватила сумку и вышла из салона. Марич подъехал через пару минут. Он был за рулем моего «Мерседеса».

– Спасибо, что забрал, – весело сказала я, устраиваясь на пассажирском сиденье.

– Как ногти?

– На месте.

– Вот и славно.

– Что Сидоров? Явился?

– Нет, – покачал головой Марич.

– Как? – опешила я.

– А вот так.