Книга Три с половиной оборота, страница 52 – Татьяна Полякова, Анна М. Полякова

В досаде я дважды стукнула кулаком по рулю. Поток машин тронулся, и я попыталась нагнать Вяткина. Спустя минуту я вынуждена была признать, что потеряла его из виду. Преследователь из меня оказался посредственный.

Мысленно попрекая себя за рассеянность и нерасторопность, я вернулась в ресторан.

– Ты в машине биотуалет установила? – хохотнула Маринка.

Ничего-то не скрылось от ее зоркого глаза.

– Мы решили, что ты хотела уйти по-английски, но забыла телефон и пришлось вернуться, – продолжила подруга.

– Ага, в последний момент подумала, что лучше будет уйти по-русски.

– Это как?

– Собраться уходить, но в итоге выпить водки и остаться ночевать.

– Вот это другой разговор! – хлопнул в ладоши Бад и позвал: – Официант!

Водки в итоге выпил только Бад, я ограничилась вином, а Маринка и вовсе лишь тоскливо поглядывала на алкогольные напитки. Ее бокал так и остался нетронутым. Уйти от этих двоих было решительно невозможно, и в конце концов я отправилась в Ледовый дворец прямиком из ресторана.

Марич за целый день ни разу не позвонил, я дважды отправляла ему сообщения о том, как люблю его, на которые он оба раза довольно быстро ответил.

Подъехав к Ледовому дворцу, я вынула букет белых роз из машины и направилась к стихийному памятнику. За те несколько часов, что я буду работать, цветы непременно завянут. Нести их в подсобное помещение во дворце неразумно – слишком шикарный букет для скромной уборщицы. Забирать домой к Маричу розы от его лучшего друга тоже не самая хорошая идея. Оставить их у фотографии Денисовой показалось мне лучшим решением.

Подойдя ближе, я с удивлением обнаружила, что все цветы, свечи и игрушки исчезли. Наверное, кто-то решил, что вечно это продолжаться не может. Надо будет попросить Владана поговорить с Камиллой и убедиться, что причина именно в этом. Впрочем, если она еще во дворце, я могу это сделать сама.

Сунув розы в ближайшую урну и надев солнцезащитные очки, я направилась к главному входу.

В тот вечер мне не повезло: Камиллу на рабочем месте я не застала. Зато удалось услышать пересуды об исчезновении стихийного памятника. Догадки были разными, но в основном все сошлись во мнении, что решение было принято верное: для юных спортсменов постоянное напоминание о трагедии может быть болезненным. В целом доводы мне казались разумными, и необходимость затрагивать эту тему с Уваровой исчезла сама собой.

В тренерской я пробыла совсем недолго: для уборки небольшого кабинета много времени не требовалось, как бы я ни старалась его растягивать.

Я вошла и коротко поздоровалась, спросив разрешения сделать уборку, на что получила согласие. Ирина Михайловна с Натальей Леонидовной были здесь вдвоем. Они пили чай с тортом, который, как я поняла из разговора, принес для них сегодня кто-то из родителей юных воспитанников. Кондитерское изделие хоть и получило от них весьма критическую оценку, но судя по тому, с какой скоростью уменьшалось, заходило на ура.

Сцена заставила меня задуматься о вопиющей несправедливости, царящей на катке. Девчонки трясутся в буквальном смысле из-за каждого грамма. Подбирают максимально легкую одежду для взвешивания, изнуряют себя голодовками, экспериментируют с непонятными препаратами, доводят себя до расстройств пищевого поведения, лишь бы не получить нагоняй от тренеров. Эти же, в свою очередь, спокойно уминают кремовый торт, не забывая попутно скривиться, выражая свое фи. Тем временем любая фигуристка готова была бы душу продать даже за маленький кусочек.