Онлайн книга «Детектив на свидании»
|
— Ты не думай, — затараторила Груня, испуганно рассматривая мертвого Макса, — Ванечка останется. То есть он, конечно, не останется с тобой, но ты можешь с ним видеться хоть каждый день, как всегда. — Ну да, — согласился Макс. Груня перевела дыхание и бестолково и неаккуратно налила себе воды из бутылки. Она не думала, что объяснение будет таким трудным. Макс встал из-за стола и пошел куда-то, странно моргая глазами, как сова, потом вернулся и повторил зачем-то: — Ты сошла с ума. Больше он не говорил ей ничего такого, и они развелись легко и интеллигентно, как в кино. Макс стал просто «старым другом», «хорошим товарищем», проверенной «боевой подругой», умной, всепрощающей жилеткой, плечом, локтем — частью ее гардероба или анатомии. Только бабушка однажды сказала: — Так не бывает. Груниной бабушке стукнуло восемьдесят восемь, и Груня привезла Ванечку, чтобы та его «потетешкала». Бабушка «тетешкала», «тетешкала» и про Макса выспрашивала. Груня ей и выложила про плечи, жилетки и еще про то, что он идеальный отец, и еще про то, что он «равнодушный», и про то, что она «освободила» его, чтобы он мог спокойно строить свою личную жизнь. И немного про Глеба рассказала и свою неземную, единственную на всю жизнь любовь. Бабушка посмотрела на Груню внимательно. У нее были короткая седая стрижка, свитер до колен и на каждом пальце по кольцу. Груня ее обожала. — Матушка, — сказала она внучке, — ты и впрямь так глупа или притворяешься? — Ты что?.. — С чего ты взяла, что мужчина, которого ты оскорбила, может стать тебе другом?! Что это вообще за дружба с мужчиной?! — И тут бабушка раздула аристократические ноздри и сунула Ванечке костяной веер тысяча девятьсот третьего года выпуска. Груня пожала плечами. — Мы развелись, но остались в хороших отношениях, только и всего, — начала она, не слишком уверенная, что говорит все правильно, кроме того, ей вдруг показалось, что это звучит как-то на редкость глупо. — Он Ванечку любит, приезжает, гуляет с ним, деньги… тоже… — Деньги! — фыркнула непочтительная фрондерка-бабушка. — При чем тут деньги, позволь поинтересоваться?! Да если бы он не хотел тебя больше, он забыл бы о тебе в ту же секунду! И ребенок тоже совсем ни при чем, матушка. Надо же, какие глупости ты говоришь, удивительно даже! — Да почему глупости-то? — пробормотала сбитая с толку Груня. — Да потому что мужчин, которые ничего не хотят, а только дружат, придумала ваша советская власть! Чтобы никто не отвлекался от строительства коммунизма! Ты что, строишь коммунизм? — Я — нет, — призналась Груня. — Вот именно. И твой муж тоже не строит, я думаю. — У меня нет мужа, — ожесточенно пробормотала внучка. — Есть, — энергично возразила бабушка, — только ты об этом не знаешь. После этого разговора Груня стала внимательнее следить за Максом и ничего такого не выследила. Он не кидал взглядов исподтишка, не вздыхал, не печалился, не метался, не пытался прижать ее к стене и впиться поцелуем в губы — словом, не делал ничего такого, что в соответствии с мировой литературой и мировым кинематографом означало бы, что он ее «хочет» и «ничего не забыл». Глеб на заднем плане продолжал слушать джаз и вызывать Груню на свидания. Груня уже почти болезненно ненавидела джаз и покорно таскалась на свидания, как будто ее тянули на невидимом аркане. Утром им всегда было неловко, словно они десятиклассники, не умеющие почти ничего и выполняющие специальный тренировочный комплекс — с натугой, изо всех сил и все время контролирующие себя со стороны, чтобы не сопеть, не потеть, не хрюкать, принимать изысканные позы, втягивать живот, говорить умные и красивые слова. Кроме того, в его съемной квартире ей было неуютно, враждебно, и фена не было, и зубную щетку приходилось возить с собой в пакетике. Весь день на работе эта проклятая щетка лезла ей на глаза, ехидно напоминая о том, что сегодня вечером она должна, — именно должна! — удариться в разврат, а Ванечку от мамы опять забирает Макс, черт бы побрал его благородство! |