Книга Одна тайная ставка, страница 91 – Татьяна Полякова, Анна М. Полякова

Я предложила заехать завтра к ним в контору, прекрасно зная, что совсем не такого ответа ждал от меня Михаил, но вряд ли ему придет в голову отказаться. Так и вышло. Вскоре он написал, что будет с нетерпением ждать встречи.

Покончив с перепиской, я вернулась к мыслям, которые меня не отпускали.

Неожиданная находка на Транспортной то ли спутала все карты в наших руках, то ли, напротив, подарила нам выигрышную комбинацию. Только правил игры мы, кажется, не поняли, а потому, как действовать в этих обстоятельствах, не понимали.

Я вспомнила слова Гэтсби во время вечеринки о том, что, несмотря на запрет, казино существуют и, более того, процветают. Очевидно, что такая ситуация сложилась не только в нашем городе. Тем более не далее как вчера Ланс, кажется, намекал на одно из таких мест, предлагая сыграть с ним в блек-джек и демонстрируя фишку.

Вскрикнув, я схватилась за голову. Конечно, он же показал мне фишку! И выглядела на первый взгляд она как одна из тех, которые обнаружились в тайнике. Это необязательно означало, что коробку там оставил именно он. Ланс мог знать место, где в ходу такие фишки. Практически наверняка знал!

Теперь я корила себя за то, что отказалась вчера от партии в блек-джек с ним. Как связаться с Трегубовым, я тоже не знала. Можно было обратиться к Гэтсби. Все-таки в его особняке в субботу я почти наверняка видела именно Ланса, хоть тот никак не отреагировал на мой намек о той нашей встрече. Но демонстрировать Гераскину свой интерес в отношении своего старого приятеля не хотелось, по крайней мере, не сейчас.

Другим вариантом было спровоцировать Ланселота на то, чтобы выйти со мной на контакт. Но как? Наворачивать круги вокруг дома? Так себе затея, да и погода не располагает к столь долгим прогулкам.

В конце концов у меня родилась идея. Я отправилась в спальню, взяла ручку и один из чистых листов со стола Глафиры Дмитриевны, на котором процитировала:

«Говорят, дурная примета пробовать счастья два раза кряду за одним и тем же столом».

Ниже я приписала:

«Поэтому только одна партия».

Перечитав написанное и найдя послание сносным, я открыла входную дверь и прикрепила его снаружи на канцелярскую кнопку. Она легко вошла в древесину обшивки, а я вдруг подумала, что скажут соседи. Впрочем, неважно. Главное, чтобы не сорвали записку, сочтя за чье-то дурачество. Собственно, именно этим я, кажется, сейчас и занималась.

Я успокаивала себя тем, что в бою все средства хороши. И это – далеко не самое худшее. Оставалось надеяться, что я не просчиталась, и Лансу известно, где я остановилась. Наша вчерашняя встреча как будто была тому подтверждением. Не исключено, что он примется за старое и захочет оставить в квартире какой-нибудь сюрприз для меня. Лишь бы не свиное сердце, как в прошлый раз!

Попытавшись вернуться к размышлениям над убийством Ефременко, я вынуждена была констатировать полный провал. Слишком много других мыслей и людей роилось сейчас в моей голове.

Возможно, коллеги окажутся удачливее меня и завтра будут фонтанировать блестящими идеями.

Утро в конторе показало, что Виктор с Анастасией не разродились ни одной гениальной мыслью. Зато сочинили внушительный перечень вопросов ко мне. Словно я была оракулом, не меньше. Будто вовсе не они, а я трудилась с Ефременко в одном здании над одними и теми же делами.