Книга Наследник по кривой, страница 72 – Янина Корбут

— Неловкая ситуация вышла, надо срочно почистить ауру, — пробормотал папа номер три, в досаде качая головой.

— Это еще что. Вот в девяностые была очень неловкая ситуация, когда браток мой, Емеля, на похоронах засмеялся. Его тогда так и не дохоронили, — вдарился в воспоминания о молодости папа номер два, а первый отец сурово нахмурился и вставил свои пять копеек:

— Зато потом посадили. И сидел Емеля почти десять лет, правда, не на печи…

Оставив их ностальгировать о прошлом, я зашла в дом, ожидая увидеть мамулю в печали и тоске. Но она снова обреталась в подушках на огромном велюровом диване и с блаженной улыбкой потягивала шампанское. На фоне играл Рахманинов.

— Мамуля, они же не со зла, а по любви…

— Ох уж эта любовь, — проворчала мамуля. — Дарина, я дам тебе мудрый совет. У меня были отношения, в которых любила я, были отношения, в которых любили меня…

— А что лучше?

— Лучше всего пить шампанское и кокетничать с молодым барменом между всеми этими отношениями, — усмехнулась мамуля и прижала меня к родной груди.

Да, с мамулей и отцами мне несказанно повезло. Отношения их друг к другу были весьма своеобразными: то горячо, то холодно. Как-то я спросила у отцов, как им в свое время удалось создать и сохранить некое подобие дружбы, на что папа номер один туманно заявил, что общие страдания объединяют. В юности я была уверена, что отцы страдали после расставания с родительницей. А вот теперь все больше склоняюсь к мысли, что папа намекал на другие страдания. Те, что предшествовали расставанию.

Названивающий мне Славик очень удивился нашествию отцов, но явился по указанному адресу. Мы остались на ужин, провели время мило и по-домашнему: жарили мясо, пили вино, играли в бадминтон, пели песни и дурачились. Папы предлагали остаться ночевать, благо места всем хватало. Славик всеми руками голосовал «за», но утром должен был наконец прибыть Аркадий, и я хотела встретить его в аэропорту. А вот родне об этом знать, пожалуй, не стоило.

Сочи, 23 августа. Вечер

Вернувшись в поместье деда Чеслава, мы разделились. Славик пошел мыться, а я зашла в дом. Застала в кухне только Зою Ивановну.

— Бабулю уложила и в аптеку отлучалась. Пришла, а все уже улеглись. И я пойду, совсем сил нет. Еще с этим Петей намучились. Он пошел по дому бродить, разбил статуэтку дорогую. Начал собирать, руку порезал. А сам крови боится, чуть в обморок не упал. Еле уложила его. И когда он уже съедет? Конечно, дело не мое… Обещали сегодня ночью проливные дожди с порывами ветра, так что вы аккуратнее там в домике. Окна закрывайте.

Я хотела спросить у сиделки про Антона, потому как планировала наконец свести их с папой номер два. Во время сегодняшнего ужина я торжественно пообещала отцу Каспера на блюдечке. Он был дико счастлив.

Почему-то я решила, что он не станет ночевать с Вероникой и займет последнюю из гостевых спален, расположенную в левом крыле первого этажа, за кабинетом деда. Туда я и отправилась, справедливо рассудив, что он еще не спит.

Проходя мимо кабинета, я застыла в недоумении. Дверь была прикрыта не плотно, а ведь я точно помнила, как мы ее закрывали с Антоном. Ключи, кстати, он тогда так никому и не отдал. А во всей этой кутерьме родственники опять совсем забыли про кабинет и хранящиеся там деньги.