Книга Невеста самурая и три папы, страница 113 – Янина Корбут

– Как-нибудь все утрясется. В конце концов, им должно быть важно счастье дочери, а не какие-то мифические принципы. Главное, не затягивать с детьми, тогда они быстро смягчатся. А вообще твои предки мне давно нравятся. Про них можно кино снимать, да и я хорош. Так что скучать вместе мы точно не будем.

– Ущипни мою руку. Я сплю или все происходит в реальности? Ты решил жить по совести?

– Никогда не поздно встать на путь самурая, – подмигнул Дубровский и поцеловал меня. И если бы он этого не сделал, клянусь, я бы самолично сделала ему харакири.

Когда мы наконец оторвались друг от друга, он сказал, что приготовил мне сюрприз. Как будто до этого их было мало. И окольными путями повел к дому с ласточками.

Он уверенно завел меня во двор, открыл дверь, и по щербатой стонущей лестнице мы осторожно поднялись на чердак.

– Ты уверен, что мы не провалимся…

– Этот дом еще нас с тобой переживет. Я тут все проверил. Это он с виду хлипкий, а строили тогда на совесть. Гляди, какие балки…

На удивление, чердак выглядел по-своему уютным. Под балками были подвешены сухие травы, когда-то кем-то отправленные сюда на хранение. Через дыры в крыше пробивались остатки вечернего света, делая все предметы загадочными и бесформенными.

Дубровский зажег свечи, расставленные на полу, и пригласил меня к импровизированному столу. На табуретке стояла бутылка вина, лежали яблоки, клубника и пирожные со взбитыми сливками. Где и когда он их успел купить – уму непостижимо.

– Оцени, какой я романтик, соорудил ужин буквально из ничего.

Дубровский расстелил подготовленный заранее плед, и мы устроились вполне комфортно.

Я прикрыла глаза, пригубила вино и взяла поданное им пирожное. Опустила палец в сливки и оставила у Дубровского на губах несколько белых точек. После чего попросила хриплым от волнения голосом:

– Погаси, пожалуйста, свечи. Ночь и так слишком коротка.

Ближе к утру я проснулась от странного ощущения. Мне казалось, что мы тут не одни. Наверное, в доме до сих пор жили призраки прошлого, которое кто-то не обрубил с концами.

Дубровский спал, раскинув руки, а я поняла, что дышу с трудом из-за аллергии. На чердаке было пыльно. Поцеловав Дубровского в щеку, я поспешила в дом Нестора.

К счастью, я успела проскользнуть в свою комнату, пока Славик еще не проснулся. Наверное, ему снилась племяшка бабки Маланки, потому что во сне он перебирал губами. Хотя, зная Славика, с таким же успехом можно было утверждать, что ему снится молочная коза Лушка.

Я быстро привела себя в порядок, немного постояла у зеркала, пытаясь пригасить бешеный блеск глаз. Губы мои непроизвольно растягивались в улыбке, и я была просто и безоговорочно счастлива.

Порывшись в вещах, достала то самое платье, что купила накануне без примерки. Светлое, летящее, оно чуть расширялось книзу. На поясе эта красота завязывалась эффектным черным кушаком. Выглядело просто и сногсшибательно одновременно.

Когда я вышла, Дубровский уже сидел на диване в ожидании завтрака. Я заметила, что он сбрил свою бородку и, наконец, стал похож на себя.

Мамуля с утра явно была не в духе. Обычно, заметив нотки такого ее настроения, я предпочитала исчезнуть из дома на целый день. Но здесь блаженной возможности у меня не было. Едва родительница завидела меня на лестнице, тут же прищурилась и выдала: