Онлайн книга «Невеста самурая и три папы»
|
Тимофей, все еще красный, но уже восстановивший дыхание, радостно замахал на меня руками: – Не волнуйся, дочка. У нас все официально. Я же не последний человек в Заполье. Пока я подумала, что в полку отцов прибыло, Тимофей продолжил: – Глава сельсовета сам нас расписал, он товарищ мой. Маменька ваша за паспортом метнулась, так замуж хотела. А я что? Я же джентльмен, отказать даме, да еще такой прехорошенькой. Вот и решил – живем один раз… – Ну и дела. Кому рассказать – не поверят! – Славик почесал лоб, и на всякий случай осмотрел свои руки. Наверное, опасался, что за ночь его тоже могли окольцевать. Насильно и во сне. Мы все молчали, потому что сказать что-то умное никто был не в силах, а для вежливых дежурных фраз было поздно. Момент приличий был потерян: мхатовская пауза затянулась. К счастью, Тимофей совсем не заметил нашей неловкости. Испросил еще один стакан воды, вытер капельки пота на лбу и собрался на выход: – Ну, вы пока отдыхайте, набирайтесь сил, я вечером зайду. После ровера у меня всегда пробежка. А потом я ледяной водой обливаюсь. – Наголо раздеваетесь? – зачем-то уточнил Славик, а Тимофей подкрутил ус и подмигнул мамуле. – Так точно, Вячеслав. Имею право – в своей бане. Оно потом и растереться хорошо бы! Вы бы тоже облились – похмелье как рукой… О чем это я… А! Надо отметить, так сказать, свадьбу. В узком семейном. Я гитару захвачу. Буду в семь. Вот и познакомимся поближе. А то вчера я только проводить успел… – Тимофей, а вы не в курсе, что с картиной? – додумался спросить Славик, когда тот уже обувался. – Как же, в курсе, конечно. Супруга драться изволила. Я ее проводил, хотел на ночь приобнять, пожелать спокойных снов. А она – картиной по голове. – Узнаю почерк, – покивал второй отец. – Помню, был у меня один приятель, из чиновников, очень мамуля его не любила. – Витьку Козодоева? Жирная тварь! Конечно, не любила. Потому что вы с ним по девкам ездили, – огрызнулась мамуля. – Вот как-то я его до машины провожал, а мамуля прищурила острый глаз, прицелилась, да и швырнула в него томиком Чичи… Блин, все время забываю. Дрищевастый, напомни. – Чичибабина! Это тот, где восемьдесят четыре сонета и тридцать стихотворений? Но как вы могли, матушка? – ахнул Славик. – Двести пятьдесят блаженных страниц белоснежной бумаги? И в какую-то жирную тварь? Тимофей пробормотал что-то в духе «Женщины такие женщины», а у меня от едва сдерживаемого смеха засвербело где-то в области солнечного сплетения. Как только за Тимофеем закрылась дверь, мамуля издала такой горестный стон, что у кого-то через два огорода заблеяла коза. – Поздравлямба! – заверещал Славик, почему-то тоже с прононсом козы. Я же молчала, потому что не знала, какую выдать реакцию, чтобы не добить мамулю. – Ты неподражаема! – усмехнулся второй отец. – Какого мужика отхватила! Легкоатлет, нудист, староста и бард в одном лице. – Может, стерпится – слюбится? – подумал вслух Славик. – Эх, что же ты такое говоришь! – укорил его папа № 3. – Ведь любовь – это о высоком. Восторженность объектом любви и неукротимая энергия желания обладать, чувство полного удовлетворения, когда можешь дотронуться до желанного… – Ты про мои брильянтовые сережки на прикроватной тумбочке? – зло отозвалась мамуля, кусая ногти. Третий отец сразу же предложил почистить мамуле карму и подышать маткой для аккумуляции женской энергии. Второй отец принялся уточнять, уж не пчелиной ли. |