Книга Невеста самурая и три папы, страница 37 – Янина Корбут

С этими словами я извлекла из сумки письмо и показала его хозяину дома.

– Какого еще Нестора? Из Большой перемены? Вы вообще кто такие? – брякнул Кирилл, но тут же пригасил усмешку и нахмурился.

Славик ехидно пояснил:

– Нестор Колесников, художник, проживает в Заполье. А мы его родня.

Я протянула письмо, он с удивлением повертел его в руках.

– Это че такое?

– Ваше письмо Нестору. На нем же адрес, видите? Я пока не показывала его полиции, но сегодня меня вызвали, и мне придется…

– Мое письмо? – перебил меня Салущев и возмутился. Кстати, вполне искренне. – Первый раз вижу. Зачем бы я угрожал этому вашему Нестору? Я его даже не знаю.

– Как не знаешь? Он же крутил с твоей женой, – ляпнул Славик и попятился. Наверное, подумал, что за такое можно и в пятак схлопотать.

Я поспешила пригасить конфликт:

– Ну, крутил или нет – это мы проверить не можем. А вот то, что вы ревновали свою жену к Нестору и угрожали ему – это факт.

Кирилл вдруг стал ожесточенно почесываться, взлохматил волосы и зачем-то вскочил с дивана.

– Ух тыж как…

– Вспомнил? – злорадно осведомился Славик и удостоился злобного взгляда Кирилла.

– Короче, давайте так. Я все рассказываю, а вы это письмо в печку вон киньте. А то, сами понимаете, прицепятся, потом не отобьешься.

Теперь его голос звучал спокойно и даже примирительно.

– Так все-таки письмо ваше? – уточнила я.

– Не мое, но проблемы мне ни к чему.

– Вы знали, что у Марины кто-то есть? – зашла я с другой стороны.

Кирилл неопределенно мотнул головой.

– Намекнули.

– В смысле?

– Недавно мне кто-то Вконтакте с пустого аккаунта прислал фотки с голой Маринкой. Шпили-вили. Гадство, одним словом.

– И ты решил их порешить? – довольно ухмыльнулся Славик, а Кирилл повернулся ко мне с вопросом:

– А можно этого типа как-то заткнуть?

– С радостью. Сама об этом мечтаю. Но не могу, – пожаловалась я. – Давайте ближе к теме.

– Мы с Маринкой прожили всего пять лет. Из них я три года тут не живу. Соображаете?

– Нет.

– Любовь прошла, завяли кактусы. Да, я ее добивался, даже руку ее прежнему хахальку сломал, за что имею условный срок. Но вообще я мирный.

– Ничего себе мирный! – ахнул Славик.

– Тогда молодой был, кровь бурлила. Выпил, перед дружками хорохорился. Вот и навалял этому ботану. Так меня бесило, что он, весь такой чистенький, прилизанный, с Маринкой за ручку по парку прохаживается. Как знал – ботан этот кинул ее, а Маринка помыкалась, да и замуж за меня пошла. Она, по правде, всегда с придурью была. Художники, поэты… А это не всякий нормальный мужик вытерпит. Но я ее любил. А потом на Север свалил, там работа, сюда приезжал редко. Ну и…

Кирилл замялся, зато я, кажется, все поняла:

– У вас там появилась другая женщина?

– Ага. Да, наверное, я козел. Но там холодно, хочется чего-то теплого рядом.

– Если толстушка попадется, можно и перезимовать, – мечтательно протянул Славик, но тут же посуровел:

– Но это никак не объясняет, зачем тебе травить Марину.

– Да что ты прицепился! – с негодованием возопил Кирилл. – Нет, чего он прицепился? Уберите его! Травить…

– Значит, вы не подсыпали ей цикуту? – уточнила я.

– Конечно, нет. Судите сами. У меня там Светка, почти как жена. Папкой скоро стану. Я же чего и приехал – разводиться. Все оттягивал, не знал, как сказать Маринке. Но Светка давила, я и взял билет. Маринке позвонил, чтобы в отпуск к тетке не свалила. А тут почти перед отъездом такой подарок – кто-то мне фотки прислал, где она и мужик этот. Я, конечно, как фотки эти увидел…