Онлайн книга «Невеста самурая и три папы»
|
Мы со Славиком, который тоже внимательно изучал записи из-за моего плеча, переглянулись. Конечно, обычно человек, который ведет дневник, откровенен сам с собой. Но кто знает этого Борю? Вдруг у него расстройство личности, и он сам убедил себя в том, что ничего не делал? Или еще хуже: специально вел дневник, чтобы в случае чего, не вызывать подозрений у следствия. Долго размышлять о том, что делать дальше, не пришлось. В комнату ворвалась разъяренная мама Бори и, уперев руки в бока, заявила: – А вы вообще кто такие? – Матушка, вы что-то очень забывчивы, – отмахнулся Славик. – А с виду и не скажешь, что склероз… – Я только что звонила Бориному начальству. Никакое повышение ему не светит. И никого они не присылали. А сейчас я кому-то досрочный склероз обеспечу… – Поняли. Уходим, – пролепетал Славик, за спиной передавая мне блокнот и тетрадь с рукописью. Я машинально сунула все это в сумку. Через минуту мы уже переводили дух на площадке. – Вот бабенка! Фурия! Это же надо: так опекать своего детеныша! – Это не она фурия, а я дура. Что поперлась с тобой к этому Боре. Надо все рассказать отцу, пусть он с коллегами проверяет Борю и вообще всех, кто причастен к этому делу. Засовывая записи Бори в сумку, я нащупала трубочку с картиной и снова вспомнила про эту головную боль. Точнее, сначала это была головная боль Тимофея, ведь огрели-то его, а отдуваться приходится мне. Глава 19 Каля-маля, или Помощь братского народа Раз уж мы все равно были в городе, то решили заехать в картинную галерею. Правда, я не совсем понимала, к кому мне надо обратиться, и на всякий случай позвонила мамуле, чтобы та дала мне номер Тимофея. Он местный, к тому же, человек культурный, должен знать нужные мне учреждения. Я объяснила ему, что мы хотим починить картину Нестора, и попросила подсказать контакты какого-нибудь художника. – Есть у нас АртЦентр на улице Максимова, там художники собираются, – охотно пояснил Тимофей, – некоторые даже прямо там и работают. У меня сын когда-то брал уроки… Поблагодарив Тимофея, мы забили адрес в навигатор и уже минут через десять парковали машину возле трехэтажного здания в стиле советского брутализма. На пороге курила парочка – угловатая дева и бородатый мужчина – в одинаковых свитшотах, интимно склонившись головами друг к другу. Они объяснили, что кабинет художников – на втором этаже. На первом – выставка-продажа и бухгалтерия. Внутри остро пахло красками и растворителем, сновали странно одетые люди и периодически раздавались взрывы хохота. Вдруг кто-то за моей спиной закричал «Пробейте женщине почки». Я в ужасе отшатнулась, но почти сразу же поняла, о чем речь. Миловидная дама с пиететом держала в руках небольшую картину, на которой была запечатлена веточка вербы с набухшими почками. Возле нее отирался автор работы, в водолазке и с куцым хвостиком. Его я и ухватила за рукав с призывом о помощи. Проводив даму с почками на кассу, он повел нас к окну. – Вам на юбилей или на свадьбу? – весело поинтересовался оборотистый художник, потирая руки в предвкушении очередных клиентов. – У нас деликатное дело. Надо починить картину. Я достала трубочку из сумки, осторожно развернула и пояснила, что с картиной случилось несчастье. Хвостатый потер щетину, понаклонял голову и так и эдак, после чего скомандовал: |