Книга Котики&Детектив, страница 51 – Елена Логунова, Татьяна Устинова, Евгения Михайлова, и др.

Чтобы справиться с одним взрослым верхним, нас, нижних, потребуется пять-шесть - однако я никогда даже не слышал о случаях подобных поединков.

Потому что мы, нижние, несмотря на все наши сети, разобщены не то, что дикие. Вот дикие, говорят, имеют смелость иногда, особенно оголодав, нападать гурьбой на верхних и я слышал, порой даже убивать их!

Правда, во всех случаях это для дикарей заканчивается плачевно. Верхние в отместку устраивают настоящие карательные операции, уничтожают целые деревни диких.

Во многом, считается, именно тривиальная нехватка нашей физической силы послужила причиной того, что верхние столь быстро и легко, без единого выстрела и даже без сопротивления, некогда нас покорили. Ведь каждый тогда, в незапамятные времена, понимал: драться с ними бессмысленно. Они сильнее - и они умнее. И у них есть оружие. Сначала это были палки, а теперь и автоматы. И тогда, и сейчас нам остается только покориться - чтобы спасти свой род.

И - жить у них в услужении. И это, в общем, свободный выбор каждого из нас.

Ведь любой может уйти и примкнуть к диким. Тут у нас имеется альтернатива. Но тот, кто единожды определил собственную судьбу, он нечасто, ох нечасто решается на перемены.

Вот и я, обнаружив лазейку для побега, сразу подумал: уходить, если я решусь, мне придется ночью. Пока все спят. Но… Будет темно. И страшно. И как я смогу отыскать Дикарку? Ведь я знать не знаю, где она (вместе со своим племенем) обитает. В какой стороне он, тот самый лес?

И потом: даже если я найду ее, что тогда? У нее - своя, устоявшаяся, устаканившаяся жизнь (если, конечно, так можно говорить о полной неизведанности и опасностей судьбе диких). У нее наверняка полно в том племени ухажеров. Один, два или три мужика, что считают ее своею. Возможно, она уже рожала, и у нее там есть уже сыновья и дочки. И что теперь? Мне отбивать ее у них? Драться с ними?

Драться? Вы серьезно? Мне?! Я ведь никогда ни с кем по-настоящему не сражался - разве что иногда мы боролись в шутку с моим господином или мадам.

Да ведь дикие - они замочат меня в один момент! И никакая подруга не спасет.

Да и захочет ли она спасать? Наверное, будет в стороне стоять и, как провокаторша, посмеиваться, пока меня ее соплеменники терзать будут.

Нет, бррр, бежать - это полнейшее, первостатейное безумие!

Все это вздор! Бред! Умозрительные построения! Я никогда не оставлю моих и не изменю собственную сложившуюся жизнь!

…Когда господин вернулся - сегодня он приехал почему-то один, без мадам, - я, как полагается и как у нас заведено, встретил его у порога.

Он ласково потрепал меня по плечу. Спросил: «Ну, как дела, братишка?» У меня аж слезы навернулись от его ласки - и от своих предательских мыслей о побеге!

И весь вечер я был особенно ласков с ним. Как и он со мной.

Когда господин поужинал, я стал рассказывать ему свою новую сказку.

А там и мадам появилась, и я тоже, как заведено, выбежал ее встречать, и она тоже ласково обратилась ко мне.

Со стыдом и раскаянием тут я вспомнил, как однажды подслушал их разговор.

Дело заключалось в том, что детей у четы не было и, по всей вероятности, мадам не могла по какой-то причине их родить. Так они стали обсуждать, не взять ли им ребеночка из приюта.

Этот разговор, как и все, что касается простых (и самых интересных!) семейных дел, я понимал на их языке даже очень хорошо. И особенно хорошо понимал те чувства, что они испытывают. Даже нюансы чувств, мельчайшие извивы.