Книга Золотая клетка для светского льва, страница 24 – Юлия Климова

– Удобно, удобно, – вмешалась Дашенька, кидая на родителя сердитый взгляд.

– Вообще-то… – занервничал Тихон, – мне действительно лучше побольше проводить времени в вашем доме… Для расследования это очень полезно.

– Вот-вот, – поддакнула довольная Дашенька.

– Пожалуйста, – улыбнулась Евдокия Дмитриевна, – поступайте так, как вам комфортнее, а сейчас располагайтесь и, если что-нибудь понадобится, обязательно скажите, чувствуйте себя как дома.

На этом была поставлена точка, и Егор недовольно вздохнул.

Дашенька, поблагодарив Корнеевых за гостеприимство, подтолкнула Тихона к двери – надо поскорее сматываться, пока Егор не надумал задать какие-нибудь совершенно ненужные вопросы.

– А почему Дашенька называет Тихона Ефимовича по имени, а не папой? – поинтересовалась Евдокия Дмитриевна, когда за гостями закрылась дверь.

– Он не родной отец. Даша из детского дома, а Тихон Ефимович ее удочерил, – ответил Егор.

– Боже мой! – воскликнула Евдокия Дмитриевна, прижимая руки к груди. – Какой человек, какой человек!

Оказавшись в Дашиной комнате, Тихон вальяжно уселся в кресло, закинул ногу на ногу и сказал:

– Мне нужны трубка, скрипка, клетчатый плед, большая лупа, трость и собака. Кстати, купи себе толстую тетрадь – будешь записывать в нее каждый мой шаг.

– Что-то рановато у тебя началась мания величия, – усмехнулась Дашенька. – Лучше давай подумаем, с чего нам начать.

– Мне надо осмотреть место преступления, – потер ручки Тихон.

– Осмотришь, но не думаю, что там можно найти что-нибудь стоящее. Футляр с брошью лежал в ящичке трельяжа…

– А замок сломан?

– Не-а, – мотнула головой Дашенька, – да и не было там никакого замка. Почти сразу после случившегося я разговаривала с Евдокией Дмитриевной. Она сказала, что все драгоценности хранит в сейфе Егора – в кабинете, но эту брошь на днях достала, потому что сначала подбирала ткань под цвет рубинов, потом ее одолели воспоминания о покойном муже, а потом она захотела ее примерить вместе с готовым платьем – вот брошь у нее всегда под рукой и была.

– Замечательная женщина, не правда ли? – спросил Тихон, и его взгляд затуманился.

– Эй! Ау! – вернула его на землю Дашенька. – Не отвлекайся. Во-первых, надо поговорить с каждым подозреваемым. Я забыла рассказать… Когда обнаружилась пропажа броши, все стали обвинять друг друга в воровстве. Ирма и Акулина Альфредовна показали на меня, Виолетта – на Феликса, Феликс, в свою очередь, – на Вадима, а Вадим – на Акулину Альфредовну. С двумя противными гарпиями все понятно – они спят и видят, чтобы я убралась из дома, но какие мотивы были у остальных? Почему они предъявили именно такие обвинения?

– А ты молодец, – похвалил Тихон, – правильно мыслишь! Думаю, Егор уже предупредил домочадцев о моих полномочиях – мне не терпится взяться за дело и кого-нибудь допросить, – он вскочил с кресла, застегнул пуговицы на жилетке и спросил: – Ну, где тут поживают твои враги? Начнем именно с них!

– Я тебя обожаю, – улыбнулась Дашенька, и Тихон зарделся от счастья.

Известие о том, что расследованием кражи будет заниматься отец Дашеньки, повергло Акулину Альфредовну в глубокую печаль. Накапав в рюмку успокоительных капель, выпив их залпом, она приняла решение временно не показывать своего истинного отношения к сопернице Ирмы – так будет надежнее и эффективнее.

«Уйду в глубокое подполье», – решила она, все еще веря в победу.

– Так почему же вы, Акулина Альфредовна, посчитали, что брошь взяла именно Даша? – щурясь, спросил Тихон. Уж он постарался, чтобы каждое его слово для этой тощей женщины с бегающими глазками прозвучало как выстрел.

– Я… Э-э… Мы просто мало знали друг друга, и… все так неожиданно случилось…

– То есть вы уже так не считаете?

– Нет, конечно.

«То-то же», – улыбнулась Дашенька, мысленно гордясь Тихоном.

– Может, теперь ваши подозрения пали на кого-то другого?

– В этом доме живут только порядочные люди, – надулась Акулина Альфредовна, – и я не могу допустить даже мысли…

– А чем вы сами занимались во время отсутствия Евдокии Дмитриевны? – перебил Тихон. Он откинулся на спинку кресла и смерил хозяйку комнаты взглядом, который вряд ли ей понравился.

«Может, и правда купить ему скрипку, трубку и собаку? – подумала Дашенька. – Ну до чего же хорош!»

Акулина Альфредовна расправила плечи, слегка наклонила голову набок и голосом милой пастушки ответила:

– Я читала Библию, а потом вышивала.

– Похвально, похвально, – кивнул Тихон, не веря ни единому слову. – Значит, из комнаты вы не выходили?

– Ну… я уже не припомню…

– А вы постарайтесь, – влезла Дашенька.

Конечно, расследование ведет Тихон, но разве возможно оставаться в стороне, когда враг так близко и к тому же явно находится не в своей тарелке!

– Нет, не выходила, – твердо ответила Акулина Альфредовна.

– А как вы думаете, – подался вперед Тихон, – почему младший сын Евдокии Дмитриевны – Вадим указал на вас? Почему он посчитал, что именно вы украли брошь?

– Откуда мне знать, что в голове у этого мальчишки! – возмутилась подозреваемая. – Вы загляните под его кровать – это же кошмар! Неужели вы можете доверять словам такого человека?!

– А что у него под кроватью? – поинтересовалась Дашенька.

– Там… там… – покраснев, забормотала Акулина Альфредовна, – там падшие женщины лежат!

– Живые или мертвые? – поинтересовался Тихон. – Будьте любезны, объясняйтесь точнее.

– Я отказываюсь об этом говорить, – фыркнула Акулина Альфредовна.

– А откуда вы знаете, что хранится у него под кроватью? – спросила Дашенька.

– Пришлось однажды убираться… Леночка заболела, и на меня свалили самую тяжелую работу!

– Значит, вы настаиваете на том, что Вадим вас просто оклеветал, – уточнил Тихон.

– Настаиваю, еще как настаиваю! Из комнаты я не выходила.

– Пожалуй, – задумчиво сказал Тихон, – мы организуем вам очную ставку.

– Ага, – поддержала Дашенька, – не будем откладывать это мероприятие в долгий ящик. Я сейчас приведу Вадима.

Она выскочила из комнаты Акулины Альфредовны и побежала в кухню, именно там, по ее подозрениям, и должен был находиться в данную минуту любитель падших женщин – двадцать минут назад она видела его спускающимся по лестнице.

Интуиция не подвела: разламывая вилкой кусок холодца, Вадим покачивал ногой и клянчил у Леночки рюмку водки, которую она прятала вот от таких лоботрясов в шкафу за пачками с макаронными изделиями.

– Тебе что, жалко, я не понимаю? – бубнил Вадим, с тоской поглядывая на холодец.