Книга Иван Царевич и серый морг, страница 62 – Янина Корбут

– Как? Мне ничего такого не говорили…

– Это ещё не доказано. Я и занимаюсь тем, что веду журналистское расследование. Ваш муж был найден в платье…

– Хватит! – шикнула Оксана Витальевна на Лену и понизила голос: – Раз вы всё знаете, тем более должны понимать: я не хочу никакой огласки. У меня растёт дочь и…

– Никакой огласки не будет, все имена изменены. Просто расскажите о муже всё, что вам известно.

Лицо Оксаны Витальевны страдальчески скривилось, но она быстро взяла себя в руки. Женщина явно привыкла держать эмоции под контролем и закрываться в свою раковину.

– Вы отнимаете моё рабочее время. Представились клиентами, а сами лезете со всякими глупостями. Умер и умер. Мы были в разводе уже три года.

– Вы знали, что у него рак? – в лоб спросила Лена, усаживаясь на диван. А я понял, что этот вопрос был задан не просто так. Она хотела спровоцировать Оксану на откровенность – частую спутницу злости.

– Если вы думаете, что я бесчеловечная стерва, которая бросила мужа, узнав об онкологии, так это чушь в духе его дружков. Мы развелись, потому что он начал по бабам гулять. Точнее, продолжил. У него всегда была эта склонность к помойницам. Но я надеялась, что раз у нас семья, ребёнок, он оставит свои привычки в прошлом, ведь на какое-то время он действительно притих, вёл себя достойно. Потом фирма стала приносить доход, появились деньги, он почувствовал себя королём мира. Вот голову и снесло. Завёл себе любовницу. Сначала я терпела, но когда появилась вторая… Нашей дочери было уже десять, она всё понимала. Я подала на развод. Половина фирмы досталась мне.

– Он не оспаривал?

– Если честно, тогда я в бизнесе не разбиралась. И охотно продала бы ему свою долю. Потом, со временем. Мне нужно было остыть. Сначала не продавала из вредности. А потом… он узнал о своём диагнозе. Рак лёгких. Хотя он не был таким уж заядлым курильщиком. Так, иногда покуривал. И стало не до того. Любовницы быстро отвалились, кому нужен этот геморрой? Он забросил работу. Пытался лечиться, но стадия была уже не та, у нас никто всерьёз не лечил такое.

– А частные клиники? Он мог себе позволить?

– Так, могли бы создать видимость. Возможно, в Германии или Израиле есть специалисты, которые взялись бы за его случай. Но даже если всё продать и ехать за границу – гарантий никто не давал. Будь мы женаты, возможно, я бы сделала что-то… – она отошла к окну, обхватила плечи руками, словно снова закрывалась от чувства вины. – Поймите, мы уже не жили вместе. У меня к тому времени появился мужчина. И что я могла? Бросить всё и начать спасать бывшего мужа? Который к тому же сам не готов был за себя бороться.

– Он отказался от химиотерапии?

– Он искал волшебную таблетку. Думал: достаточно заплатить – и тебя вылечат. Ездил к каким-то бабкам, знахарям. Это дочка говорила. Она его навещала, я не препятствовала. Ирочка очень тяжело переживала его болезнь. Мне кажется, даже как будто винила меня, что я не с отцом. И когда он уехал, мы, признаться, вздохнули с облегчением. Я так точно.

– Уехал? Куда? – зацепилась Лена.

– Он продал мне свою половину фирмы. Анатолий, мой мужчина, теперь уже муж, помог выкупить. У меня-то денег не было. Илья продал фирму, машину, квартиру и уехал. Сказал, что в Москву, лечиться. Якобы нашёл там врача, который готов за него взяться. Сначала он звонил дочке. Иногда. А потом перестал выходить на связь.