Книга Иван Царевич и серый морг, страница 87 – Янина Корбут

Луна, похожая на кривую половинку лимонной дольки, равнодушно наблюдала за моими мучениями на земле. Я пытался отдышаться, но при этом не вдыхать. Так себе занятие, скажу я вам. Теперь уже намного дальше резко вскрикнула напуганная кем-то речная птица. Где, интересно, носит Вовку? Нашёл ли он какое-то человеческое жильё? Куда-то же грузовик всё-таки ехал?

Логичнее было бы сначала найти приятеля, а потом вместе обследовать погреб. Но мне казалось, что, если я отойду от этого места хоть на пару шагов, оно немедленно скроется в потусторонней дымке стремительно темнеющего мира. Наконец я проделал себе отверстие достаточное, чтобы влезть внутрь.

Глубоко вдохнув, словно перед прыжком в воду, я пригнулся и полез в чернеющую дыру. Ступени были целыми, и я спустился вниз. Выдохнул, только оказавшись внутри.

Каждую секунду я ждал, что на голову что-то обрушится. Было темно, пришлось снова включить фонарь. Я поставил его на ступенях. И тогда увидел в углу труп. Осознав опасность всем своим существом, попятился, лихорадочно разыскивая сзади руками источник света. Уже почти выскочил наружу, но решил, что для укрепления духа будет полезно осмотреть эту находку тщательнее. Трупом, по виду свежим, оказалась женщина.

В тусклом свете фонаря её профиль выглядел, прямо скажем, довольно жутко. Я поспешил отвернуться, хотя трупов уже повидал немало и был уверен, что привык.

– Чёрт знает что, – пробормотал я, просто чтобы услышать собственный голос. Это подействовало отрезвляюще, и я наконец додумался спросить:

– Вы меня слышите?

Фонарь выхватил дальний угол склепа, и там я обнаружил источник вони. Это был ещё один, уже полуразложившийся труп. Я неровно вдохнул и прижал тыльную сторону ладони к носу. Попытался смотреть вниз, чтобы не видеть этот ужас, и машинально потёр вторую ладонь о штаны. В груди что-то сдавило – сердце тяжело забухало, учащая ритм. На осмотр второй находки моральных сил уже не хватило. Хоть бы с первой разобраться.

Стиснув зубы от омерзения, охватившего меня, я приподнял женщину и попытался перевернуть её набок. Надо было понять, от чего она умерла. Я пытался не думать о том, что это дама, потому что обращался с ней довольно небрежно. Но она, как назло, была довольно тяжёлой, и на месте своём утвердилась прочно. И вдруг я явственно услышал чей-то слабый голос:

– Темно…

– Вы живая? – подскочил я на месте. – В смысле, вы ещё говорите! Сколько же времени прошло? Ну, с того момента, как вас убили?

– Никто меня не убивал, я сама умерла. У меня порок сердца, ещё в юности диагноз поставили…

– Как вас зовут?

– Серафима.

– Откуда вы?

– Из лесной деревни.

– Ох, а мы же её ищем… – я нервно взъерошил волосы, потому что по опыту знал: счёт идёт на минуты. Мне ещё ни разу не удавалось разговаривать с мёртвыми дольше получаса. – Как пройти? Расскажите, что у вас там?

– Дело пытаешь или от дела лытаешь?

Мне показалось или это был первый труп, способный иронизировать?

– Что это за старьё? – фыркнул я, несмотря на мандраж. – Богатырская дилемма? Вы не Баба-яга часом?

– Вспомнилось из детских сказок. В деревне добрые люди живут и лечатся. И духовно, и телесно.

– Вам лечиться уже поздновато.

– Он такого неверия не прощает… – укорила меня Серафима.

– Кто он? Ваш главный? Тот, кого вы беспрекословно слушаете?