Книга Откроется не каждому, страница 196 – Константин Харский

– Стой. Не утешай. Всё нормально.

– Ты правда на меня не обижаешься? – с надеждой спросил папа.

– За что? – не поняла Клара, а папа подумал: «Всё-таки обижается и хочет, чтобы я сам сказал».

– За то, что я бесцеремонно отвёз тебя в Старую Руссу, бросил там одну, и ты мучилась и страдала, а выясняется, что всего этого можно было избежать, если бы я подождал всего три дня, и проблема сама собой разрешилась бы… – сбивчиво объяснил папа, и Клара наконец поняла, что он хочет извиниться.

– Пап, я не обижаюсь на тебя и даже благодарна за всё это. Я правда получила потрясающий опыт. Я узнала, что меня не кусал Мухтар. Многому научилась, больше не боюсь остаться одна и уверена, что выживу где угодно. Я помирилась с Резниковыми. Они сделали для меня кое-что важное. Они – замечательные. Я поняла, что жизнь – интересная штука. Я по-настоящему тебе благодарна, – сказала Клара.

Папа ждал другой реакции дочери, поэтому не поверил её словам и решил, что она обижается даже сильнее, чем он предполагал.

– Клара, перестань, – остановил её папа, и Клара поняла, что он ей снова не верит. Хорошо, у неё будет время и возможность показать, как она изменилась, с честью прошла эти испытания и стала взрослой.

– Хорошо, пап. Какие дальнейшие действия? – Клара решила перенаправить разговор в практическое русло.

– Завтра я приеду и заберу тебя домой. Представляешь, мне даже тот должник перевёл деньги, вот уж чего я не ожидал. Плохо думал про него, а он… видишь как. Так что и ты про Резниковых и про меня плохо не думай. Разные бывают ситуации. Не всё мы можем спланировать и предусмотреть. Видишь, как я запаниковал. А надо было просто подождать.

– Было бы смешно, если бы из банка тоже позвонили и сказали: «Приходите, Пётр Аркадьевич, за кредитом», – пошутила Клара, желая понять, была ли реакция со стороны банков.

– Так что ты думаешь? Когда строители отменили штрафные санкции, тут же позвонили и из банка. Сказали, что у них произошёл сбой в программе, которая определяет риски, и они с огромной радостью дадут мне кредит под конские, извини за термин, проценты, – похохатывая, сказал папа.

– Ну и замечательно.

– Клара, ты должна думать не только о себе, не только о своей выгоде, но и о семье. Для нас этот дом – память, и продавать его была крайняя мера. Я никогда не хотел его продавать, – папа решил укорить Клару за иронию. А иронии и не было: просто он хотел её услышать и услышал.

– Что покупательница? Ты ей позвонил?

– Я решил, что сначала об этом должна узнать ты. Сейчас позвоню ей и тоже извинюсь.

Клара наконец с облегчением выдохнула и беззвучно воскликнула: «Yes!» Не ожидая, что папа правильно её поймёт, спросила: «Она ведь не сможет уговорить тебя на продажу дома, даже если поднимет цену во много раз? Раз в сто, например?»

– Нет, Клара, как бы тебе этого ни хотелось, дом не будет продан. Этот вопрос закрыт раз и навсегда, – ответил папа строго и бескомпромиссно.

– Тогда до завтра. Во сколько тебя ждать? Пап, позвони ей только завтра утром. Не хочу, чтобы она стояла под окном всю ночь и умоляла меня повлиять на тебя.

– Хорошо, позвоню ей с утра. Маме трубку передам, – завершил разговор папа.

– Привет, ма, – сказала Клара.

– Привет. Питаешься там? – спросила мама.

– Да, сегодня обедала у Резниковых, – честно ответила Клара.