Книга Откроется не каждому, страница 218 – Константин Харский

Допустим, человек, испытывая комплекс переживаний, называет его, к примеру, «страх», – и всё, что связано в его памяти со страхом, мгновенно актуализируется и представляется в виде звуков, которые он слышит внутри себя, в виде картинок, которые он видит своим внутренним взором, в виде ощущений, которые мурашками бегают по телу. Одного человека то, что у него ассоциируется со страхом, делает решительным и смелым, потому что он до этого он смотрел правильные фильмы, читал правильные книги и слушал правильные истории, – а другого человека от этих воспоминаний будто парализует. Значит, в его жизни были не те сказки, не те книги, не те фильмы, не те песни и совсем не те истории.

Есть хорошая новость: человек разумен, и он может проявить свой разум в выборе такой культуры, которая в нужный момент, актуализировавшись, поможет ему, а не помешает.

Однако есть и плохая новость: нельзя защититься от вредного культурного влияния. Оно всё равно найдёт пути, чтобы проникнуть в нашу жизнь. Нужно просто вешать на него метку «глупость» и относиться так, как глупость и заслуживает.

И да, нельзя торопиться, когда ищешь название своим чувствам, своему комплексу переживаний.

***

Клара сидела и не понимала, как можно назвать то, что сейчас с ней происходит. А чувства требовали быть названными, потому что, пока нет названия, непонятно, какие истории вспоминать и какие картинки рисовать перед внутренним взором. Клара проявила мудрость, недоступную большинству взрослых и даже старых людей: она не торопилась с названием чувства, оставив своё сознание в месте, которое оно вообще на дух не переносит, – в неопределённости.

Клара встала с кресла и тут же села обратно, потому что поняла вдруг то важное, что должна была бы понять лет через пятьдесят. Как она называет свой предстоящий поединок с Кузнецовой? Как она называет Кузнецову? Как она называет свои чувства по отношению к Кузнецовой? Кузнецова – ведьма. Клара боится Кузнецову, а кто не боится ведьм? Прошлые поединки, как и предстоящий имели название «избиение младенцев». Ну теперь понятно, какие культурные нормы к этому подтягивались.

Если считать, что Кузнецова – ведьма, то память услужливо представляет человеку всё, что знает про ведьм: все сказки, все книги, все фильмы, все истории. Клара только сейчас поняла, что эти познания о ведьмах подавляли её на фехтовальной дорожке. Стоило Кузнецовой провести удачную атаку, и Клара говорила мысленно или даже шёпотом: «Ведьма!». И получается, Клара фехтовала не с Кузнецовой. Клара фехтовала и проигрывала ведьме. Не мудрено. А кто сама Клара? Клара вам не волшебница! Не волшебница? Точно?!

Клара вскочила от переполнивших её чувств, не стала тянуть с названием и осознала, что это чувство – ликование от понимания чего-то важного, фундаментального, что навсегда изменит её жизнь и проведёт черту между до и после этого события. Клара села за стол и побарабанила по крышке стола.

«Надо завести дневник и зафиксировать, – подумала Клара, – Кузнецова – просто девочка, которая выше меня и дольше занимается рапирой. А вот я – волшебница!». Клара поняла, что она готова к поединку. Готова, как никогда раньше.

Как она теперь назовёт предстоящий поединок? «Открытый взгляд»! Потому что у Клары открылись глаза на то, что люди делают с собой, давая названия своим чувствам, называя себя, называя других. У Клары открылись глаза, а у кого-то они не открылись, если не понять это. Правильное название – то необходимое действие, которое должно предварять любую работу, любой поступок, любое решение. Правильное название начинает настройку на нужный результат. Одно дело приобщиться к магии дневников деда, другое дело – понять, что там этот старик написал.