Книга Кольцо царя, страница 96 – Надежда Салтанова

Подумав, Нина поспешила к ипподрому. Надо узнать у Стефана – может, видел он такой узор или хоть подскажет, кого расспросить. На ипподроме, верно, все знают про воинские отличия и знаки.

Добравшись до высокой круговой стены, Нина отыскала среди кустов цветущей жимолости и акаций дверь, через которую ее приводил Галактион.

Постучала. Дверь открыл Захар. Нина убрала мафорий с лица, и лицо конюха помрачнело:

– Опять ты? Убирайся отсюда. Женщинам тут шляться не положено.

– Ты, Захар, разве батюшкой мне решил назваться? Или братом старшим? А ежели нет, то не тебе говорить, что мне положено, а что нет. Я к почтенному Стефану пришла. Дело к нему есть. Так что, сделай милость, дай мне пройти, – Нина говорила ровно, негромко. Но нутро ее все еще дрожало, как будто туда снега с горных вершин насыпали. Ни согреться, ни отдышаться.

Захар шагнул к ней:

– Сюда бабы с одним только делом приходят. А ты для того дела старовата уже. Убирайся, пока…

– Захар, – голос Стефана за его спиной прозвучал негромко, но грозно. Позади старшего конюха таращил глаза Галактион.

Захар обернулся, открыл было рот, но промолчал. Бросил мрачный взгляд на Нину и, подхватив какие-то веревки со стоящей рядом бадьи, направился вглубь переходов.

Стефан молча смотрел на аптекаршу. Сделал шаг назад, позволяя ей войти.

Нина прошмыгнула в дверь.

– Ты, Нина, говори, с чем пришла. Лицо у тебя белое, что у нашего Аргинефиса шкура. Что случилось?

Нина дрожащими руками достала из корзинки холодящий пальцы амулет, протянула Стефану. Он посмотрел, прищурясь, взял в руки. Ответил не сразу:

– Знак сарацинский. Видел я его где-то, но не припомню сейчас. Зачем он тебе?

– Мне надо найти человека, у которого такой знак есть. Или того, кто знает, где такого человека найти можно.

Галактион протянул руку:

– Позволь, почтенный Стефан, и мне взглянуть.

Он разглядывал небольшую вещицу внимательно, водил пальцем по узору на кругляшке.

– Это щит, поверх меча положенный, на щите узор какой-то. Похоже на горы, да? – Он поднял глаза на Нину.

Она взяла амулет у него из руки.

– Похоже на горы. Да только горы вокруг все не исходить.

Повернулась опять к Стефану:

– Помоги, почтенный, подскажи, кто может знать про этот амулет. Знак-то, верно, воинский. Я знаю, немало у нас сарацин и арабов осело. Кого в плен брали, кто от своих же бежал. Мне бы среди них найти знающего человека.

Стефан поднял брови:

– Не женским делом ты занимаешься. Не стоит почтенной вдове по ипподрому шастать да воинов расспрашивать. Уходи, пока и правда беды какой не приключилось.

Нина схватила его за руку:

– Молю тебя, почтенный. Разве пришла бы я сюда, если бы не беда? Нет у меня ни отца, ни мужа – сама, как могу, пробиваюсь. К кому же мне обратиться за советом? Не оставь в беде, без твоей помощи мне не справиться, – она едва не застонала от отчаяния.

Помолчав, старший конюх наконец произнес:

– У нас на ипподроме есть один знающий старец из сарацинов. Он давно уже здесь. Сперва рабом был, потом крестился да остался при ипподроме. Стар уже, но лучше его никто у нас не может упряжь поправить, – он повернулся к парню. – Галактион, проводи-ка Нину к Ефиму. Может, он что подскажет. А потом выпроводи ее подобру-поздорову. Не дело это – женщине здесь околачиваться.

Ипподром был огромен. Нина и представить не могла, сколько разных мастерских приписано к нему. Стена с трибунами окружала площадь-арену, по которой мчались в дни гонок колесницы. В центре этой площади, как хребет сказочного крылатого змея, красовались колонны и статуи. Сторона, что смотрит на церковь Святых Сергия и Вакха, закруглялась сфендоном. А на северной стороне, над двенадцатью воротами Карцереса, через которые колесницы проезжали на ипподром в дни празднеств и гонок, сияли на солнце застывшие в бронзе кони.