Онлайн книга «Горсть справедливости»
|
На следующий день в пещере не было Наи, зато перед Терри стоял маленький седой старик. Он держал в руках помятый солдатский шлем с похлёбкой, горку свежих влажных листьев для примочек и показывал на глиняную чашку с белым порошком. Посыпав им рваную рану у Терри на животе, старик выпрямился, произнёс, тыча пальцем себя в грудь: «Вэй» и спустя минуту, когда Терри отвлёкся, исчез, будто растворился. Девушка вернулась через два часа. Тоненькая фигурка с трудом протиснулась в узкую щель между валуном и стенкой. Она подошла, низко склонилась над Терри, который мгновенно притворился спящим, и проверила пальцем, подсохла ли кожа на ране. Терри ощутил нежный, едва уловимый запах, исходивший от кожи и волос девушки. Тонкая прядь выбилась из косы и нависла над грудью Терри, щекоча. Он дёрнулся и открыл глаза. Притворяться дальше не имело смысла. Он разглядывал Наю откровенно, по-мужски. Слишком нежная. Слишком красивая. Слишком юная. Терри отвёл глаза. Сколько ей? Пятнадцать? А Терри почти тридцать. Уже несколько дней он жил в пещере с Вэем и Наей, и ему совсем не хотелось возвращаться на войну. Рана на животе заживала медленно, но заживала. Нечем было сшить безобразно развороченные края отверстия, оставшегося после удара осколка. Ная только стянула их тугой повязкой, шрам получится толстым, но кого это волновало? Терри? Нет. Его волновала Ная. Он следил за её передвижениями по пещере с какой-то звериной тоской. Вот она бросает лепёшки из теста в котёл со шкворчащим жиром, загораживается от жара, поворачивая порозовевшее лицо. Вот она убирается возле могилок, выметая несуществующий сор, поправляя края, что-то бормоча. Толчёт белый порошок, которым посыпает живот Терри. И её девичья грудь от движения руки с толкушкой тычется в тонкую рубашку, обозначая твёрдые соски. Это произошло в день, когда погиб Вэй. Утром он вышел из пещеры, а вечером измученная Ная, с мрачным лицом и грязными потёками от слёз на щеках, притащила его тело и принялась молча раскапывать землю возле стены. Для пятой могилы. Терри подполз и стал помогать. Руками он отгребал мягкий серый грунт, плоским куском камня углублял яму. И шептал Нае, которая не понимала его язык, нежные успокаивающие слова. Они вместе завернули тело старика в холщовую ткань, уложили на дно могилы и насыпали очередной холмик. Ная накидала на холм головки цветков. Тех самых, из которых получался лечебный порошок. Цветы пряно сладко пахли, навевая тоску по чему-то несбыточному, и Ная вдруг зарыдала. Она упала на грунтовый пол пещеры, её худенькое тело сотрясалось от громких всхлипов. Терри оцепенел. Как помочь? Погибла вся семья, и он был к этому причастен. Наверное, сейчас девушка ненавидела его. Терри добрался до лежанки, отвернулся к стене и ждал, когда Ная успокоится. Но вдруг почувствовал, как руки девушки обняли его и с силой прижали к груди, заставив задохнуться от счастья. Всю ночь они любили друга, как могут любить два покалеченных войной человека, понимая, что будущего впереди может и не быть. *** – Бу–бу–бу… Терри снова очнулся и резко, до боли закусил губу. Светящаяся фигурка пропала. Он приказал себе не вспоминать. Ная погибла. Кончено. И его сейчас тоже убьют, если он будет бездействовать. Терри прислушался, стараясь не обращать внимания на жгучую боль в затылке. Пошевелил связанными ногами. Джинсы намокли. В ботинках хлюпало. И вода как будто прибывает. Это… Прилив?! Чёрт, неужели?! Неужели это катакомбы? Печально известные всей полиции портовые катакомбы, где контрабандисты прятали товары, откуда в океан выносило трупы, иногда со следами пыток. Туннели начинались в трущобах на окраине города, возле портовых трейлеров, а заканчивались на берегу океана. Прилив погружал в воду часть ходов с гротами и штреками, и лучшего места, чтобы скрыть следы преступления, найти было трудно. Терри передёрнулся от отвращения, представив своё вздутое от морской воды тело, выдавленное из катакомб в океан отливом. |