Книга Покрова Ахерона, страница 100 – Евгения Кретова

– Вот она, – указательный палец старпома – на крохотной точке на пеленг-строе. Он посмотрел на Ксению с сожалением и ответил вместо Артема: – Ксень, каждый из нас понимает, что мог оказаться на ее месте. И каждый надеется, что его не бросили и выцарапывали оттуда… Мы знаем, на что идем. Правда. Знали, когда еще садились на этот борт. Обсудили, поспорили. И решили, что так будет правильно.

– Фиксирую координаты, – Авдеев захватил квадрат, пальцы ловко скользили по интерактивному монитору, собирая, словно на невидимую нить, данные пеленг-системы. – Поднятие карты на 12-74-33, система Галоджи, Туманность 1-с… – он посмотрел на ребят: –Это самое сердце сектора Гало. Что они там делают?

– Ищут энергон, что ж еще…

* * *

Грубое прикосновение к запястью, удар по костяшкам пальцев, от которого полыхнуло перед глазами. С висков сорваны височные диски. Неаккуратно, оставляя ссадины.

Медленно и неуклонно возвращалось ощущение собственного тела, тяжелого и неповоротливого, как туша кита. Смрадное дыхание совсем рядом – от него повело. Она подавила рвотный рефлекс.

Тело потянуло вниз, Ульяна не могла понять, где она и беспомощно пыталась открыть глаза.

Сквозь полуопущенные ресницы видела темный силуэт на фоне яркого квадрата верхнего освещения. Силуэт склонился над ней, загораживая свет.

И тут же – удар по щекам.

– Эй. Ты сдохла?

Сабо.

Ульяна поискала опору, зацепилась пальцами за подлокотник и приподнялась на локтях. Она все еще в навигаторском кресле, только отсоединена от сети. Паль навис над ней, всем весом оперся на подлокотники и придавил его к полу. Девушка оттолкнула креонидянина от себя:

– Отвали. Меня сейчас стошнит.

Попробовала сесть – в рану на плече будто раскаленных углей подбросили. От неожиданности вскрикнула.

Из-под ногтей сочилась кровь, правая сторона тела, от ключицы до бедра, онемела. Девушка дотронулась до локтя: словно чужое.

Сабо смотрел за ее манипуляциями пристально, хищно. Рывком поднял, буквально вырвав из кресла. Ульяна закричала.

– Не ори. Иди в медблок и обработай. У тебя ожоги от лианина. И волокна вросли в мясо. – Он прищурился, ноздри жадно распахнулись. В сузившихся зрачках – голод и звериное любопытство.

Ульяна стояла, схватившись свободной рукой за спинку своего навигаторского кресла, покачивалась.

– Что атавиты? – перевела дыхание, в очередной раз пытаясь сосредоточиться на трансляции на мониторе.

– Пока ушли. Но я бы тут надолго не оставался. – Он проследил за ее взглядом, отозвался мрачно. – Так что приводи себя в порядок, салага. И не раскисай.

Девушка кивнула, осторожно, ощупью, направилась к гермопереборке, но качнулась и рухнула на пол.

– Пфаль ксё, – прошипел Сабо.

Подхватил ее под локоть, поставил на ноги и потащил из рубки. Ульяна едва успевала за ним, хваталась, балансируя, за стены. Ноги заплетались, девушка то и дело подворачивала их, заваливалась и теряла равновесие. Каждый раз висла на жестких руках креонидянина. И всякий раз Сабо небережно ее перехватывал и ставил на ноги, тащил к медблоку. У дверей креонидянин толкнул девушку к стене, приставил к ней, прижав за плечи. Ульяна с неприязнью заметила, как креонидянин жадно смотрел на нее, хватал ноздрями воздух, дышал рвано, будто едва сдерживаясь… чтобы что?

Его фраза о том, что он – идеальный хищник, хладнокровная, патологическая жестокость жителей Креониды, о которой когда-то говорили Вася Крыж и Артем – все это заставляло собраться.