Книга Крик горностая, страница 3 – Евгения Кретова

Клиентка опустилась в кресло, Аделия не могла не отметить аристократическую грацию женщины, ее прямой и строгий профиль, сдержанность. Сцепив пальцы на сумочке, гостья заговорила:

— Вы только не думайте, что я сошла с ума, — заговорила она, а Аделия уже примерно догадалась, о чем пойдет речь дальше. — Я не сумасшедшая. Но ко мне приходит мой умерший муж.

Она замолчала.

— Расскажите подробнее.

Женщина кивнула.

— Меня зовут Анна. Семь месяцев назад я похоронила мужа. Сердечный приступ, — клиентка шмыгнула носом, вытянула из-за рукава платок, промокнула им под глазами. — Я очень переживала, мы душа в душу почти пятнадцать лет вместе прожили, троих детей воспитали. И вот только стала свыкаться с мыслью, что больше не увижу Илью, как…

Она замолчала, шумно высморкалась и убрала платок. Пока она рассказывала, Аделия наблюдала за ней. Первое, что бросилось в глаза — это возраст: вблизи Анна оказалась существенно моложе. Она говорила сбивчиво, тихо, торопясь и будто бы опасаясь, что ее прервут. Так обычно говорят люди, решившиеся на нетрадиционный для себя шаг. Поход к гадалке — сама по себе провокация. А с проблемой мужа-призрака — тем более.

— … как вдруг он стал приходить ко мне.

— Во сне? — уточнила гадалка.

Анна в ответ качнула головой:

— Нет, наяву. Я поэтому и прошу — не примите меня за сумасшедшую.

— Ни в коем случае, это не моя прерогатива, — заверила ее Аделия. — Как это случилось впервые?

Анна чуть ссутулилась, подалась вперед. Посмотрела на Аделию пристально, прошептала:

— Я не сумасшедшая… — повторила она. — Сережа пришел ко мне вечером, около семи. Мы в это время обычно пили чай. Я была на даче. Он зашел, сел напротив. И обыденно так мне сказал: «Анюта, я скоро за тобой приду». Вздохнул и вышел.

— То есть как «вышел»? Через дверь?

Анна кивнула:

— Да, именно. Но дверь была заперта… Это был его призрак, его дух… И я бы, вероятно, не паниковала, может быть даже обрадовалась в некоторой степени… мы ведь любили друг друга, но…

— Что «но»?

— … он намерен забрать меня к себе.

Аделия молчала. Чего в таких случаях было больше: тоски о любимом, утерянного комфорта и привычки, вины за несказанное или несделанное? У всех по-разному. Все семьи несчастны по-своему, у каждой — свой скелет в шкафу. Анна между тем, продолжала:

— Я могла бы пойти за ним хоть на край света, если на то пошло. Но у меня обязательства. Если меня не станет Регина, наша младшая, останется без будущего. Ее это просто убьет.

— Регина — это ваша дочь?

— Да, ей тринадцать. Еще совсем ребенок, очень привязана к отцу. Я почти месяц не могла ей сказать, что Сережи уже нет… Не решалась, врала, что в больнице, прооперирован. Она сама догадалась. Так плакала, — Анна прикрыла глаза, всхлипнула.

У Аделии на душе становилось все тяжелее — невыносимо знать о таком горе, видеть его своими глазами, но уже не иметь ни малейшей возможности что-то исправить.

— Что вы хотите от меня?

Анна встрепенулась:

— Я хочу, чтобы вы вызвали Илью, чтобы с ним поговорить и убедить, что сейчас я нужнее Регине. Он же должен понять, он ведь ее отец, — она растерянно моргнула.

Аделия вздохнула:

— К сожалению, я не медиум. Я не могу говорить с мертвыми по собственной воле, не имею сил их вызывать из царства мертвых.

У клиентки опустились плечи.