Книга Крик горностая, страница 44 – Евгения Кретова

Интересно получилось с голосом из гостиной: он шел от умной колонки, настроенной на канал некоего сотового телефона. Макс планировал попробовать узнать его данные.

— Знаешь, о чем я еще думаю? — сообщил Макс, когда они, наконец, в такси возвращались домой. — «Призрак» не мог открыть окно со стороны балкона. Значит, или кто-то ему открыл, или он вхож в дом Анны Ревель и был у нее в день нападения или чуть раньше. — Подумав, Макс добавил. — Скорее всего, в день нападения. Тогда же он заблокировал выключатель в гостиной и перенастроил умную колонку.

— То есть «призрак» — это кто-то из домашних?

— Без сомнения. И он действует абсолютно осознанно, целенаправленно доводя Анну Ревель или до нервного срыва и психиатрической лечебницы, или самоубийства.

— Ужас какой… — Аделия содрогнулась. — Это ж какой мотив надо иметь, чтобы такое сделать… И что ты планируешь сделать?

— Буду смотреть ближайшее окружение Анны. Падчериц, их мужей, дочь…

— А дочь-то тут при чем?! Она же подросток.

Макс усмехнулся и с удивлением посмотрел на девушку:

— И что? У Регины могут быть долги, может быть личная неприязнь. Она может действовать под давлением, в конце концов, ее могут шантажировать… Вариантов масса.

— И их надо все перебрать, — согласилась Аделия.

— Угу… И я думаю начать со старшей дочери Игоря.

— Наследство? — предположила Ада.

Макс издал неопределенный звук, похожий на стон:

— Наследство, месть… Желание завладеть каким-то имуществом, которое Анна отдавать не хотела. Конфликт…

Аделия вспомнила слова Анны про пустоту вокруг — можем быть, женщина что-то чувствовала, отсюда ее уязвимость и отчужденность. Девушка внимательно посмотрела на Макса.

— Максим.

— М? — Он повернул к ней лицо.

— Как ты живешь в мире, в котором ежедневно разочаровываешься?

Макс задумался.

— Мой мир довольно надежен. Есть семья. Да, не идеальная, но в целом, что бы они ни натворили, я знаю, что они желают мне добра. Есть ты. В твоей порядочности я вообще не сомневаюсь, хоть и метод твой мне по-прежнему кажется сомнительным…

— Ты о гадании?

— Да, о нем. И о всяческих пророчествах, хрустальных шарах тоже. Но, с другой стороны, ты этим тоже вроде бы никому не навредила, и всегда пользуешься головой прежде, чем вмешиваться в судьбу. Это обнадеживает.

Аделия закусила губу — слова Макса ее задели. Макс, не обратив внимание на возникшее напряжение, продолжал:

— Что касается друзей, то тут вообще все просто — в силу особенностей работы и менталитета, у меня нет друзей вне правоохранительных органов. А там, на работе, всегда видно, кто нормальный мужик, а кто с гнильцой. И выбор, с кем из них общаться и делить пайку, очевиден.

— Ты счастливый человек, — отозвалась девушка и отвернулась к окну, они почти доехали.

Ночная Москва была тоже какой-то нереальной, как и сегодняшний вечер Аделии. Непривычно пустынная, умытая только-только закончившимся дождем, она блестела в огнях подсветки и была по-домашнему уютной и милой. Без набившего оскомину столичного пафоса и вычурных иллюминаций, толп зевак и вечно спешащих прохожих. В эту минуту ты оказывался с ней один-на-один, и с удивлением обнаруживал, что на самом деле она очаровательная, умная и ироничная, чуточку неприступная, но все-таки родная и добрая. И да, она по-прежнему не верила слезам.