Книга Князь Немертвый, страница 22 – Рацлава Зарецкая

— Я так не думаю, — холодно заметила Лиззи, с которой мы выбирали мое платье.

— Если Софья — Снегурочка, то кто Дед Мороз? — не остался в стороне Данияр.

— Ясное дело кто! — весело произнес Генрих и указал пальцем на князя. — Глеб!

Князь забавно выпучил глаза и возмущенно спросил:

— Я что, похож на деда?

— Похож больше всех нас! Вечно ворчишь, сидишь в кресле с газетой и жалуешься на правительство. — Генрих, похоже, совсем страх потерял. — Настоящий дед!

Еле сдерживаясь от того, чтобы не высказать англичашке все, что он о нем думает, князь дрожащим от гнева голосом произнес:

— Я начинаю жалеть, что ты вернулся из своего путешествия. Думаю, пора тебе снова нас покинуть.

— Не-а, — беспечно качнул головой Генрих, — я соскучился. Планирую остаться с вами надолго.

Его взгляд метнулся в сторону Лиззи, которая, чтобы не терять времени в пустую, принялась поправлять оборки на моем платье. Она ненавидела праздность и ни минуты не могла простоять без дела.

После моего совершеннолетия гувернантка мне больше не понадобится, поэтому вчера я предложила Лиззи стать моей компаньонкой, на что она незамедлительно согласилась. Осталось лишь уладить этот вопрос с князем.

Посверлив Генриха устрашающим взглядом, князь объявил, что нам пора собираться на праздник.

Изначально планировался небольшой званый ужин у нас дома, но за неделю князь вдруг передумал и решил устроить настоящий бал — мой первый бал, на котором я буду главной темой для разговоров.

Признаться, я сильно волновалась, но еще и пребывала в предвкушении, представляя, как буду танцевать с разными кавалерами, среди которых будут как люди, так и вампиры.

В карете мое волнение достигло пика, и я, до боли прикусив нижнюю губу, размышляла над тем, что будет, если я отдавлю кому-то ногу или упаду во время танца.

Со мной находились мама, Лиззи и князь, но из всех троих мое волнение заметил лишь последний. Чтобы привлечь мое внимание, он легко коснулся моего локтя. Я подняла на него растерянный взгляд. Князь кивнул на окно кареты.

Мы проезжали мимо освещенного мягким желтым светом фонарей катка. В его центре высилась нарядная елка, вокруг которой кружили на коньках люди.

Забыв о своих переживаниях, я смотрела на преобразившийся к праздникам вечерний город.

Мне посчастливилось родиться 27 декабря, между Рождеством и Новым годом. Когда я жила у барина, то не видела в этом ничего примечательного, но теперь, живя в городе с князем, я всей душой ощущала волшебство этих священных дней, среди которых я появилась на свет. Всюду царила радость, слышался смех. Люди поздравляли друг друга, желали всего самого лучшего, устраивали званые вечера, балы и украшали ёлки великолепными яркими игрушками.

Из-за волнения я забыла о волшебстве этих праздничных дней, но князь напомнил мне о них, и я была благодарна ему за это.

— Арина Петровна, — обратился к моей матери князь, когда карета остановилась у здания, в котором сегодня будет проходить бал в мою честь. — Я понимаю, просить такое у матери нельзя, но, пожалуйста, не демонстрируйте сегодня вечером ваше родство с Софьей. В глазах гостей она — моя племянница, чьи родители скончались. Давайте не будем портить ей репутацию.

— Конечно-конечно! — закивала мама. — Я бы ни за что не стала все портить, ваше сиятельство.