Книга Князь Немертвый, страница 36 – Рацлава Зарецкая

Я ждала продолжения, но его не последовало. Старушка принялась дуть на горячий чай и с удовольствием прихлебывать его.

— И это все? — удивилась я.

— А что ты еще хочешь?

— Отрицательные качества.

— Например? — женщина обмакнула печенье в чай. Казалось, она больше заинтересована едой, чем нашим разговором.

— Например агрессивность, бессердечие, кровожадность.

— Дорогая, что за страсти ты говоришь? — поморщилась старушка. — Кровожадность? Вот уж нет. Люди с серебристой аурой благородные, честные и открытые.

— Последнее вот уж точно не про него, — пробормотала я едва слышно.

— Про кого? — сразу же встрепенулась старушка. — Есть еще кто-то с такой же аурой, как у тебя?

— Нет, вам показалось. Ничего подобного, — Я закусила губы, ругая себя за неосмотрительность. Старушка слепа, а значит, другие ее органы чувств наверняка обострены.

— Ничего мне не показалось! — заспорила она. — Я явственно слышала твой бубнеж. Скажи мне, у кого еще есть столь редкая аура.

Старушка даже отставила чашку и подалась вперед — так ей стало интересно, кого именно я имела ввиду.

— Мой дядюшка. Князь Глеб Владимирович Немертвый.

Белесые глаза старушки округлились. Издав тихое «ну разумеется», она медленно откинулась на спинку стула и нахмурилась.

— Так он теперь здесь, в Туле…

— Вы его знаете? — воскликнула я.

— Не лично, — качнула головой женщина. — Лично с ним была знакома моя бабка. В те времена, когда он еще жил в Московской губернии. Она рассказывала про выдающегося человека, который смог сохранить непорочность своей редкой серебристой ауры даже с проклятием. Таких людей крайне мало.

— Он не человек, — сухо поправила ее я.

— Все мы люди, милая. Просто кто-то немного отличается от нормы. Но разве это повод называть его нелюдем?

— Вот и я так думаю, — согласилась я, вспоминая слова губернатора. — Вот только князь не такой. Он жестокий, деспотичный и…

— А ты не спрашивала у него причину такого поведения? — Старушка ласково улыбнулась, и на мгновение мне показалось, что ее морщины разгладились.

— Он не хочет делиться со мной личным. Мы не близки. Совсем.

— А ты хочешь?

— Чего? — не поняла я.

— Сблизиться с ним.

— Нет. Зачем мне это?

— Врешь! — резко осадила меня старушка и, по-доброму рассмеявшись, добавила: — Девочка моя, ты врешь не только мне, но и себе.

— Уж с кем с кем, а с собой я всегда честна.

— А вот и нет. Ты в скором времени это поймешь, дорогая. И князь поможет тебе в этом, я уверена.

— Сомневаюсь, — скептически произнесла я.

Слова старой ведьмы я воспринимала скептически. Точно ли она говорит о том же князе, которого знаю я. И как он поможет мне понять, что я нечестна с собой? Нелепица какая-то…

— Полагаю, что сведения вашей бабушки о князе весьма устарели. Он радикально изменился. Когда я была маленькой, он довольно жестоко наказывал меня за непослушание.

— И что же он делал такого жестокого? Пальцы тебе резал? Кровь пускал? — старушка хохотнула и снова потянулась за чашкой с чаем.

— Нет, он… запер меня однажды в холодной комнате, и потом я чуть не умерла от воспаления легких.

— После этого он делал еще что-то подобное? — Мои слова совсем не впечатлили старую ведьму.

— Нет, — подумав, неохотно ответила я.

Старушка развела костлявыми руками.

— Но все еще впереди.

— Вовсе нет. Он больше так никогда не поступит — урок был усвоен. Князь тебя и пальцем не тронет. Потому что нуждается в тебе.