Книга Князь Немертвый, страница 61 – Рацлава Зарецкая

— Что она со мной сделала? — после недолгой паузы спросил Глеб.

— Она спасла тебя, княже! — воскликнул Данияр.

— Она обратила тебя, — вместе с ним произнесла Мирина.

Ярослав и Данияр стрельнули в нее недовольными взглядами, но девушка либо действительно этого не заметила, либо только сделала вид, что не заметила.

— Ты бы умер там, у реки, зарезанный своим человеком. Преданный, так и не отомстивший. Но Велена подарила тебе новую жизнь, пожертвовав частью своей — ведь колдовство это сложное и опасное.

Слушая Мирину, князь вдруг понял, что крепко сжимает в правом кулаке какой-то предмет. Поднеся руку к лицу, он разжал кулак и уставился на витиеватый оберег.

Воспоминания о том, как его убивали, обрушились на князя с такой силой, что он чуть не завыл от боли, но сдержался, крепко сжав оберег ведьмы.

Вот повар перерезал ему горло. Вот кто-то воткнул меч ему в спину. Потом еще и еще… Вот он лежит на земле, не чувствуя своего тела и ожидая конца, который все никак не приходил.

А вот знакомый шепот, который тогда он не смог узнать из-за близости смерти.

Глеб сам согласился, сам позволил ведьме сделать его таким…

По ухмылке Мирины, по холодности своего тела и свербящей горло жажде он уже все понял. Понял, кем он стал.

— Так это была твоя мерзкая ведьма. Она сделала это со мной… — пробормотал Глеб, не сводя взгляда с оберега. Произносить это слово не хотелось, но князь должен был это сделать. Должен был признать, кто он теперь.

— Ты бы умер, брат, — устало заметил Ярослав. — Теперь же мы вместе отомстим Святополку за Бориса, как ты и хотел. Прогоним его с киевского престола, добьёмся справедливости!

— Справедливости, — с грустной улыбкой повторил Глеб, глядя на свои побледневшие руки. — А разве справедливо было делать из меня кровопийцу? А, брат?..

Ярослав свирепо взглянул на Глеба и, не сказав ни слова, резко поднялся и вышел из опочивальни. Мирина, оставив одежду, тоже ушла. Остался один Данияр, но и его Глеб не хотел видеть.

— Уходи, мне нужно побыть одному, — буркнул он.

— Но княже…

— Убирайся! — рявкнул Глеб.

Жажда усиливалась, и он боялся, что накинется на своего воеводу и вопьется ему в глотку.

Тяжело вздохнув, Данияр вышел, оставив князя одного примиряться со своей тяжкой судьбой.

* * *

Почти целую седмицу князь провел в своих покоях, не желая никого видеть, кроме Мирины, которая раз в день приносила ему кровь. Чьей она была, Глеб решил не спрашивать. Люди ведь не интересуются, что за гуся им подали на стол и каким был поросенок, что жарился на вертеле.

Под конец седмицы Глеб наконец покинул свои покои и вышел в прохладную осеннюю ночь. Сверху на нем была одна распахнутая рубаха, но князю было совсем не холодно. Кожа ощущала прохладу, но никак на нее не реагировала.

— От чего приуныл ты, княже? — раздался пугающе знакомый шёпот, похожий на шипение змеи.

— Велена. — Князь обернулся к ведьме и ужаснулся.

Она и раньше выглядела безобразно со своими ожогами, но теперь к ним добавилась еще и старость. Ведьма за короткое время постарела на добрых пятьдесят лет. Некогда темные волосы ее теперь были белыми, а глаза подернулись пеленой. Прямая спина сгорбилась, а кожа, уродливая от ожогов, теперь стала и вовсе походить на кору старого дуба.

— Что с тобой случилось? — спросил Глеб, не в силах оторвать взгляда от ее уродства.