Книга Князь Немертвый, страница 65 – Рацлава Зарецкая

Жизнь князя проносилась перед моими глазами подобно ожившему роману, события которого я жадно впитывала, отчаянно боясь упустить что-то важное.

Более восьмисот лет князь скитался по миру, ища человека с такой же аурой, что и у него. За это время он стал свидетелем бесчисленных войн и раз и навсегда убедился в жестокости людей, которые придумывали, как развивать технологии, но даже не считали важным развивать свои души. Росли прогресс и численность людей, а с ними и их желания. Войны велись все чаще, а оружие становилось все страшнее. И все это происходило на глазах князя.

Столетие за столетием его душа черствела и в какой-то момент князь понял, что ему ни капли не будет жалко убить обладателя такой же серебристой души.

В Рязанскую губернию князь ехал по делам. Вампиры в местной управе судачили о избалованных, глупых и надменных дочерях одного богатого барина, что жил недалеко от города, и это заинтересовало князя, который частенько делал вид, что ищет себе жену и поэтому наводит знакомства со знатью по всему миру.

Князь уже давно потерял надежду найти человека с серебристой аурой, но в барском доме его ждал настоящий подарок судьбы в лице маленькой меня.

Изначально он не планировал демонстрировать мне приобретенную с годами жестокость, однако мысль, что мы оба можем привязаться друг к другу, заставила князя поступить иначе. В конце концов, мало кто в этом мире предпочтет душевное тепло достатку и высокому положению.

Князь наивно полагал, что, если растить меня как настоящую знатную барышню, то к моему восемнадцатилетние моя аура должна засиять, и тогда он без сожаления выпьет всю мою кровь, выйдет на солнце и обретет долгожданный покой.

Его план работал до тех пор, пока я не заболела воспалением легких после его наказания. Князь прибыл в Калужскую губернию почти на рассвете. Экипаж привез его к дому главы вампирской управы, где круглолицый мужчина с редкими волосами и грустными серыми глазами вручил князю скрученную в маленькую трубочку бумагу.

— Только что прилетел голубь от ваших, — пояснил он.

В письме говорилось, что я сильно заболела и, возможно, умру. Узнав об этом, князь пошатнулся и привалился плечом к стене. Поразмыслил несколько мгновений и, сунув письмо в карман черного пальто, развернулся и вышел за порог дома.

— Ты куда? — окликнул его хозяин дома, высунувшись на улицу, где завывала метель.

— Обратно, — не оборачиваясь бросил князь.

— Близится рассвет!

Князь подошел к своему экипажу и, обернувшись к хозяину дома, стукнул по черной карете набалдашником трости.

— У меня есть плотные шторы.

В Тулу он вернулся днем. Выскочил из экипажа и, прикрывая лицо руками в перчатках, быстро залетел в дом.

В бреду я и правда слышала голос князя. Он почти всегда был рядом, держал меня за руку, протирал мои руки, шею и лицо смоченным в холодной воде платком. Он заботился обо мне и молил небеса не забирать мою жизнь, а когда я пошла на поправку, уехал в Калугу, попросив перед этим Данияра не говорить мне, что он был здесь.

С того самого момента заледеневшее сердце князя начало оттаивать. Он поклялся самому себе, что больше никогда не причинит мне и малейшего вреда. Не из-за того, что я — его последняя надежда на желанное упокоение, а потому что мысль, что я снова буду лежать в бреду на грани жизни и смерти, до чертиков пугала его.