Книга Бабочка во времени. Новое прошлое, страница 17 – Рацлава Зарецкая

— Может быть само наше присутствие здесь уже меняет ход истории? — пробормотала я, настороженно глядя на Димку.

Брат пожал плечами. Затем встал и направился к двери.

— Уже уходишь? — разочарованно произнесла я.

— Я устал, — вздохнул брат, задержавшись у двери. — Хочу умыться и лечь спать.

У меня был еще один вопрос к нему. Вопрос, который я задавала каждые несколько дней. Вопрос, на который получала один и тот же ответ.

— Ты еще не думал над тем, как нам вернуться?

— Мне пока не до этого, ты же знаешь, — было мне ответом. Неизменным ответом.

— Знаю. — Я встала и подошла к письменному столу. Достала из выдвижного ящика самодельный календарь и демонстративно зачеркнула сегодняшнее число. — Еще один день прошел зря…

— Ты издеваешься? — раздраженно бросил брат.

— Ни капли. Просто ты обещал, что параллельно со своей задумкой будешь еще и размышлять над тем, как нам вернуться в наше время. Прошел почти месяц, а ты все еще отмахиваешься от меня.

— Не ври, месяца еще не прошло!

— Прошло. — Я сунула календарь под нос брату. — Я отмечаю каждый день.

— Мы переместились 10 сентября, а сегодня только 23!

Я удивленно уставилась на брата, который, каким-то образом, потерял около двух недель.

— Ты забыл, что они живут пока еще по юлианскому календарю? Мы переместились 10 сентября по новому стилю, и попали в 28 августа по старому стилю. Ты разве на календарь не смотрел?

Димка застыл, как громом пораженный. Даже не моргал, обдумывая мои слова.

Я издала нервный смешок.

— Да, братец. И кто из нас историк?

— Черт… — наконец пробормотал Димка. — Черт, черт, черт! Да как я мог не обратить на это внимание?! Это же очевидно! Это же…

Брат запустил пальцы в волосы и взлохматил укладку. Да, лоханулся, так лоханулся, не спорю.

— Видимо, ты был так поглощен своими идеями, что даже не заметил даты.

Все эти дни он напоминал мне Ленина, строчившего свои апрельские тезисы — так поглощен был Димка идеей спасения монархии и страны.

— Что ж ты мне не сказала об этом! — накинулся на меня с обвинениями брат.

— Так я думала, ты знаешь! Кто из нас человек с высшим историческим образованием?

Димка качнулся и неловко сел в кресло, продолжая чертыхаться и тихонько подвывать. Затем резко замолчал, вскинул на меня испуганный взгляд и пробормотал:

— Я помню даты по григорианскому календарю. Еще в школе я заучивал обе даты, но потом, поняв, что это можно легко рассчитать, стал заучивать только одну, григорианскую.

Тут я поняла, к чему он клонит, и медленно произнесла:

— Значит, 7 октября по строму стилю — это 24 сентября, и оно уже…

— …завтра, — закончил за меня брат.

* * *

После нашего разговора Димка поспешил рассказать Волконскому о том, что он ошибся в датах. Владимир Михайлович немедленно позвонил Романову, но на том конце провода сообщили, что великий князь утомился и ни с кем не хочет разговаривать.

Утром Волконский повторил попытку, но великий князь еще спал.

Третий звонок тоже не увенчался успехом — Романов отбыл на Комендантское поле. Нам ничего не оставалось, как последовать за ним.

Погода, на удивление была хорошей: ясное небо, яркое солнце, и ни единого ветерка.

Людей было много: почти все трибуны, что разместили вдоль летного поля, были заполнены.

— Русский народ по истине бесстрашный, — заметил Волконский, подавая руку своей жене, которая поднималась на трибуны. — Его не испугали ни высокие цены на билеты, ни бушующая эпидемия холеры.