Книга Бабочка во времени. Новое прошлое, страница 39 – Рацлава Зарецкая

По приказу Николая II Теневой отряд должен был незаметно сопровождать его семью из Зимнего дворца к Казанскому собору.

— Что-то произойдет, я чувствую, — сказал Столыпин Диме на вчерашнем совещании. — Не своди взгляда с императора и наследника. Они в приоритете.

Кое-что действительно должно было произойти. То, что снова в корне изменит историю, и о чем Дима не сказал никому, даже Вике. Потому что его причастность к тому, что произойдет сегодня, должна остаться в тайне.

В девять утра Дима давал указания лучшим из лучших в Теневом отряде. Его численность насчитывала уже сорок шесть человек, и это был не предел. С царскими деньгами и его знаниями Димка сделает этих ребят выдающимися воинами, несмотря на их низкое положение в обществе. А пока что они тени, на которых никто не обращает внимания, и от которых ни что не может укрыться.

Царская семья прибыла к Казанскому собору в двенадцатом часу. За императорским конвоем в открытом экипаже, который Дима не одобрял, но на котором настоял сам император, чтобы таким образом быть ближе к народу, находились Николай II и цесаревич Алексей. Пару дней назад мальчику нездоровилось, а Распутина никак не могли найти — видимо, «чудотворец» начал праздновать заранее. Однако сейчас наследник выглядел здоровым и, кажется, даже искренне улыбался.

Дима не верил в чудеса, поэтому не считал, что Распутин умеет исцелять больного Алексея. Скорее всего «старец» умело воздействовал на разум мальчика и лечил его посредством психосоматики. Такой подход может быть эффективным при устранении боли, но сама болезнь никуда не денется. Шансы на то, что цесаревич доживет до возраста своего отца и обзаведется потомством, ничтожно малы. Дима был одинаково предан каждому из царской семьи, но никогда не рассматривал Алексея как наследника престола. Если кто и достоин занять место Николая, так это его старшая дочь Ольга.

За экипажем с императором и наследником ехала запряжённая четвёркой лошадей парадная карета вдовствующей императрицы Марии Фёдоровны и императрицы Александры Фёдоровны, а за ней — четырёхместная карета, в которой находились четыре великие княжны.

Замыкал эту процессию все тот же императорский конвой.

Через толпу зевак протиснулся парнишка в сером капюшоне, скрывающем половину его лица.

— Нашли? — спросил Дима у подошедшего к нему парнишки.

— Да. Он в «Малиннике» на Сенной.

— Действуйте, — уверенно произнес Дима.

Парнишка кивнул и скрылся в толпе.

Дима приложил ладонь к груди. Через несколько слоев одежды не было слышно биения сердца, но он знал, что оно нисколько не частило. Дима только что отдал роковой приказ, а его сердце даже не дрогнуло.

Что это: бесчувственность или закалка? В прочем, без разницы. Это все ради государства, ради царской семьи. Цель оправдана, можно не переживать.

У входа в собор императора и его семью уже ждали в богато украшенном церемониальном одеянии патриарх и митрополит. Дима не сводил глаз с Николая и цесаревича, однако, когда из кареты вышли княжны, он невольно скользнул взглядом по девушкам и остановился на одной из них.

При виде улыбающейся Татьяны сердце Димы забилось так быстро, что вот-вот готово было выскочить из груди. Он мгновенно забыл, где находится и что должен делать. Он перестал замечать огромную толпу, царскую семью и ее сопровождение. Осталась только юная Татьяна с ее робкой улыбкой, нежным румянцем на щеках и большими серо-голубыми глазами.