Книга Бабочка во времени. Новое прошлое, страница 57 – Рацлава Зарецкая

— Петр Аркадьевич предоставил мне доказательства твоей невиновности в отношении всего, что связано с Распутиным, — произнес Николай, обогнув стол и усевшись в кресло у окон.

Жестом он пригласил Диму сесть напротив него.

— Что будет с настоящим виновником? — осторожно спросил Дима, садясь в кресло рядом с императором.

— Суд, а затем приговор, — ответил Николай. — Никому не избежать наказания за свою вину.

Последняя фраза Диме не понравилась, как и взгляд императора, которым тот его удостоил. Казалось, что и сам Дима тоже не избежит наказания за связь с Татьяной.

— На императрицу не обращай внимания — она еще не знает, что ты невиновен, но скоро узнает. Она очень… — Николай замешкался, подбирая нужное слово, — … болезненно воспринимает все, что связано с Распутиным и здоровьем Алексея.

— Я прекрасно понимаю ее чувства, — кивнул Дима, не сводя настороженного взгляда с императора и ожидая разговора о Татьяне.

— Что ж, вот и прояснили эту неприятность, — в голосе Николая сквозило явное облегчение.

Неужели, на этом все?..

— И теперь перейдем к следующей проблеме, — продолжил Николай, и Дима подобрался от напряжения. — То, что говорится в письме о вас с Татьяной — это правда?

Вот Дима и дождался этого вопроса. Сколько раз он придумывал на него ответы, но ни одну заготовку сейчас, сидя прямо перед императором, Дима не смог вспомнить.

— Да, это правда, — после недолгих размышлений сказал молодой человек. Не врать же императору, а оправдываться было слишком уж неприятно.

Николай вздохнул и посмотрел на Диму со снисхождением, как родители смотрят на своих детей, которые сделали что-то неправильное, но вовсе не со зла, а просто по незнанию.

— Ты умный молодой человек и прекрасно понимаешь, что брак между вами невозможен.

— То же самое вы говорили великой княжне Марии Николаевне, — дерзнул напомнить Дима.

Брови Николая дернулись.

— Говорил, но это совсем другое. Николай Деменков вернулся героем войны, а на тебя хотели повесить убийство Распутина.

— Покушениена Распутина, ваше величество. Ведь мы уже прояснили тот факт, что Распутин на самом деле мертв, и я к его делу не причастен, — произнес Дима, чувствуя, как портится настроение императора от его дерзости, но молчать и во всем соглашаться он не мог.

Император кашлянул в кулак и заметил:

— Ничего мы еще не прояснили, и если я начну копать под тебя, то всплывет много чего интересного. Однако я благоразумно не лезу в это болото, потому что наверняка знаю одно: ты его создал во благо империи и моей семьи. Твои заслуги слишком велики, чтобы их не замечать, и моя благосклонность к тебе не исчезнет из-за твоей причастности к смерти того, кто и так был мне, да и не только мне, поперек горла. Однако, как я уже сказал, никто не избежит наказания за свою вину, и твое наказание заключается в том, что ты должен порвать все связи с Татьяной. Если я узнаю, что вы продолжаете видеться, то моя благосклонность к тебе испарится, и ты вернешься туда, откуда пришел — в неизвестность.

В этот момент Диме стало страшно. За себя и за их с Татьяной будущее. А еще ему было не понятно, сколько правды на самом деле знает о нем император. Слова про неизвестность показались Диме намеком, мол, Николай не верит, что Дима приехал из Парижа. Император знает, что он — никто, и прибыл из ниоткуда, однако продолжает держать его при себе и доверять.