Книга Невеста зимнего духа, страница 6 – Рацлава Зарецкая

Не сводя с ворона взгляда, я сделал еще один шаг к нему. Птица оторвалась от рябины, оглушительно каркнула и взмыла в небо. Я проводил ее взглядом, и, повернув налево, пошел дальше.

Тропика окончательно потерялась, и я то и дело озирался по сторонам, не понимая, почему еще не показалась деревня.

Зимние кроссовки, созданные исключительно для городских дорог, промокли, и ноги начали замерзать. Неподалеку раздалось отрывистое карканье ворона. Я резко повернул голову в сторону этого звука и вспомнил, что у часовни зачем-то повернул налево, вместо того, чтобы идти направо.

— Видимо, птица отвлекла… — пробормотал я и хотел было развернуться, как вдруг краем глаза увидел что-то красное на белом снегу.

Передумав пока что возвращаться к часовне, я направился к маленьким красным пятнам, которые оказались…

…цветами.

Не поверив своим глазам, я наклонился и дотронулся до одного из нежных зеленых лепестков.

Подснежник. Настоящий подснежник, только почему-то красный. Словно цветки обмакнули в кровь. И почему-то в декабре.

Росли подснежники небольшой стайкой вокруг ровной и статной березы. Чуть поодаль раскинулись целая роща молодых осинок, которые без листьев были немного похожи на березу.

Я снова перевел взгляд на красные подснежники. В ботанике я не силен, но не думаю, что красные подснежники существуют в природе. К тому же такого насыщенного алого цвета.

— Что ты здесь делаешь? — раздался позади голос, похожий на раскат грома.

Если бы я мог удивляться, то непременно бы удивился. Да так, что рот бы приоткрылся. Потому что, повернувшись, я увидел Кирилла Васнецова — моего одноклассника, который ненавидел меня больше всех.

В третьем классе он подкараулил меня за углом и, толкнув, хотел было меня избить, но у него это не вышло. Я схватил его за ногу, подмял под себя и, заломив руку ему за спину, но не рассчитал силы и вывихнул ее. От его матери и моего дяди мне сильно досталось. Однако с того дня Кирилл больше не донимал меня. Физически. Морально же он занимался этим каждый день вплоть до выпускного, но это меня совсем не заботило. У меня и так была репутация бесчувственного монстра, что мне до якобы обидных слов какого-то слюнтяя?

— Что ты здесь делаешь? — повторил Кирилл, сверля меня острым взглядом льдисто-голубых глаз.

Раньше цвет радужки у него был другим, тусклым и серым, как небо надо мной. Может, это снег так отсвечивает? Или он зачем-то линзы нацепил?

— Привет, Кирилл, — поздоровался я. Своим врагом я его не считал, потому что не умел обижаться, злиться и ненавидеть. — Я заблудился, давно не был в деревне.

Васнецов склонил голову на бок, как птица, и сощурил льдисто-голубые глаза. На мгновение мне даже показалось, что он похож на того ворона, что клевал ягоды рябины — черноволосый, дерганый и с похожим цветом глаз.

— Я тебя знаю, — ни столько спросил, сколько констатировал Кирилл.

— Демид Агатов. Вместе в школе учились. — Он что, последние свои мозги растерял?

— А, Демид! — тонкие губы Кирилла растянулись в улыбке. Взгляд же так и остался холодным. — Не узнал тебя. Богатым будешь!

— Да вроде я не так уж изменился за два года, чтобы меня не узнать, — заметил я.

Кирилл усмехнулся и подошел ко мне. У него даже походка изменилась, стала более уверенной, твердой и в то же время изящной, как у хищника. Или мне просто кажется?