Книга Знакомьтесь, Кот в мешке!, страница 83 – Рацлава Зарецкая

Мама некоторое время растерянно смотрела на Стаса, а затем прижала руку к сердцу ‒ ту самую, в которой сжимала скорлупу, ‒ и ахнула:

‒ Ох, мне плохо!

Стас в один прыжок оказался рядом с ней и придержал медленно оседающую на пол маму за локти.

‒ Что болит? ‒ взволнованно произнес он.

Держа одну руку на сердце, второй мама прикрыла глаза и пробормотала:

‒ Сердце… Ох, сердце… Как же больно! Адская боль! Ох…

Стас достал телефон и набрал «112».

‒ Женщина, сорок пять лет. Кажется, сердечный приступ, ‒ сообщил он, внимательно наблюдая за мамой, которая сразу же притихла, вслушиваясь в слова сына.

‒ В сознании? ‒ спросил оператор.

‒ Кажется, нет. Приезжайте скорее, у нее лицо синеет и руки холодеют. ‒ От волнения у Стаса колотилось сердце. Он переживал за маму, винил себя за вранье и обещал сам себе, что если маме действительно плохо, то он накажет себя тем, что бросит не только бальные танцы, но и любимые уличные.

Слава Стаса возымели свой эффект. Мама перестала охать, приоткрыла глаза и коснулась рукой своей щеки. Стас сделал вид, что не заметил этого и добавил:

‒ Приезжайте быстрее, пожалуйста. Нужна срочная реанимация и…

‒ Не нужна мне реанимация! ‒ не выдержала мама. ‒ Мне просто нехорошо.

Стас посмотрел на ее румяное лицо, по которому никак нельзя было сказать, что ей плохо.

‒ Извините, я ошибся, ‒ холодно сообщил оператору Стас и отклонил вызов.

Поднявшись на ноги, он отошел от мамы и посмотрел на нее сверху вниз. Его поведение нельзя было назвать приемлемым, но иначе он бы никак не проверил, симулирует ли она.

‒ Я был уверен, что ты доиграешь до конца.

Мама поджала губы и, поднявшись, отряхнула халат.

‒ После твоих слов мне действительно показалось, что у меня вся кожа посинела и замерзла, ‒ пробормотала она, избегая взгляда сына.

Стас хмыкнул. Все же Рэм оказался прав…

‒ Мам, вот нафига? Чтобы я тебя слушался?

Она устало опустилась на стул, провела пальцами по безупречно прокрашенным волосам и пробормотала:

‒ Ты рос без отца, и я думала, что не справлюсь с тобой в одиночку. Ты был упрямым ребенком, стоял на своем и не хотел меня слушаться. Как-то мне действительно стало плохо. Ты испугался и пообещал сделать все, что я скажу. После этого я и начала притворяться. Как ты меня раскусил?

‒ Я уже не ребенок, мам. По мне разве не видно?

Она наконец посмотрела на Стаса. Окинула его с ног до головы, задержав взгляд на широких плечах и лице. Губы мамы дрогнули в печальной улыбке.

‒ Ты и правда стал взрослым. Прости, что навязывала тебе свою мечту.

‒ А ты прости, что так жестко поступил с тобой. ‒ Стас шагнул к маме и обнял ее. С души как будто сняли тяжелые доспехи, которые тянули ее вниз. ‒ И спасибо, что услышала меня.

‒ Так! ‒ воскликнула мама, мгновенно взбодрившись. ‒ Вообще-то я еще не давала своего согласия на твою сомнительную деятельность.

Стас разомкнул объятия и направился в свою комнату. Мама осталось мамой, но он чувствовал, что разговор даром не прошел. Рано или поздно она смирится с его решением, ей просто нужно на это время.

‒ Эй, ты куда? ‒ крикнула мама.

‒ К Марине Викторовне. Надо сообщить ей, что я ухожу, ‒ бросил Стас.

‒ Сынок, может, еще подумаешь? Танцуй в паре с той девочкой, я тебе слова поперек не скажу…

Стас обернулся и, довольно ухмыльнувшись, сказал:

‒ Я уже с ней танцую. И продолжу танцевать, несмотря ни на что.