Онлайн книга «Не верь призраку»
|
–А потом, когда ее этот… деменций что ли? – Альцгеймер, – важно поправила продавщицу вторая покупательница. – Ну, я так и говорю, когда он ее шарахнул, она уж несколько лет из дома не выходила, ноги не работали. Ну, так говорили. – А семья? Кто-то же платил сиделке. – Да вроде была семья. Потом куда-то делась. Не помню. – И я не помню, – призналась покупательница. – Пацаны наши туда все время лазили. Теперь, как скелет нашли, хоть перестанут. Скорее бы сделали там что-нибудь, а то стоит заброшенный, полезет кто – ноги переломают. Я своего чуть не отстегала, нашла у него фотографии. Смотрю – чужие люди. Спрашиваю, что да как, сначала молчал, потом признался, что из дома этого проклятущего. – А где теперь эти фото? – Отняла, а куда закинула, и не помню. В сарае, поди, со старыми газетами, все никак сжечь не соберусь. Да ничего там нет, обычные старые фотографии. Распрощавшись с тетками, Саша отправилась в следственный комитет. Ее провели к Павлу Владимировичу, и девушка тут же выпалила все, что пришло ей в голову при виде газетной страницы. – Вот, смотри, ниже, сразу после статьи о детском книжном клубе. – Ну, вижу. Статья о скором открытии парка, инвестор Всеволод Филатов представляет комиссии законченные объекты. – Понимаешь? Сто процентов, что Валентина увидела фото Всеволода. И сопоставив с информацией об убийстве, решила, что ребенок, которого она воспитывала, стал убийцей. – Но как она могла узнать его, спустя столько лет? Саша торжествующе указала на кривоватую улыбку бизнесмена: – Видишь, уголки губ скошены? Наверняка у него и в детстве был тик, это запоминается. И вот, смотри, большая родинка на правом виске. – Ну, в принципе, это приметы, по которым моно узнать человека спустя много лет. – Вы же его допрашивали? – Я говорил тебе, на тот день у него было железное алиби. Думаю, в твоих идеях что-то есть мы более предметно поговорим с ним и восстановим передвижения в день убийства Валентины. – Вот телефон, позвони и попроси Елену Николаевну. Мне ее не позовут, а тебе как официальному лицу, пригласят. – Кто это? – Сиделка и кухарка в одном лице у предпоследней работодательницы Валентины. Ей мать рассказывала о семье со странным ребенком. – У нее нет мобильного? – Есть, но хозяйка запрещает им пользоваться, чтобы не отвлекалась. Минут десять Павел объяснял вредной владелице ярославского особняка, кто он такой и зачем ему нужна ее «компаньонка». В конце концов женщине позволили взять трубку. – Помните, вы говорили о семье, где всего месяц проработала Валентина? Вы совсем не помните их фамилию? – Вертится на языке, но не помню… – А если я вам назову фамилию – Филатовы? – Точно! Ой, то есть я не совсем уверена, но очень похоже. Но я ничего подписывать не буду, я не уверена! Но я вспомнила, как было с той девочкой. Мама говорила, что он всегда приставал к девочкам, у которых были очень темные волосы. И у той, из-за которой был скандал, тоже, он запер ее в комнате, остриг и потом пытался задушить. Валентина говорила тогда, что ему срочно нужен психиатр. Но семья не захотела. – Мы нашли убийцу, правда? – торжествующе посмотрела Саша на Павла. – Я бы не говорил так категорично… все сходится, но ведь у нас нет улик! Есть повод предметно заняться этим Филатовым. – Но все же складывается? |