Книга Мю Цефея. Переломный момент, страница 30 – Александра Сергеевна Давыдова, Анна Бурденко, Максим Михайлович Тихомиров, и др.

Надо сказать, меня просто отвлекли. Самым нелепым образом. Первый же человек, показавшийся в широком кессоне, заорал «Матка Боска Ченстоховска, это же Штене!!» и кинулся меня лобзать.

— Вот чорт, чортов, — сказал я, — Иржи, это что, твой корабль?

— Ну мой, конечно, — ответил он, сияя, — ты здесь какими судьбами?

— Ты вот что, скажи-ка своей команде, чтобы минут пять не высовывалась, — буркнул я, — и пойдем-ка откочуем куда-нибудь, где их не встретишь. У меня конфликт интересов, надо разрулить.

Иржи оглянулся и нахмурился.

— Понимаю, — сказал он и торопливо распорядился в наручный телефон, — понимаю. У меня тут народ всякий. Спасибо.

Ну совершенно понятно, что капитану не хочется связывать свое судно с любыми делами, по которым с Земли могут прислать детектива. А конкретного работника можно пообщать и на станции — куда он с Квавара денется? Пришвартовано четыре корабля, и вряд ли кто из капитанов станет прятать беглеца, если за ним придет другой капитан.

— Так ты за кем? — спросил Иржи, пока мы отступали на заранее подготовленные позиции в местный вип (то есть капитанский) кабачок.

— У тебя гном есть? — спросил я.

Иржи кивнул.

— Его клан ищет.

Иржи хмыкнул.

— Так я и знал, что он чего-то да натворил, — сказал он, — но я его не отдам. Ты один?

— Я вообще только метку на него поставлю и домой поеду.

— Что за метка?

— На вид — радио.

Иржи подумал.

— Уйдем, Пояс большой, есть места вообще не радиопрозрачные. Спасибо, что судно мне дал поберечь, я твой должник.

— Заметано.

Я, как вы, наверное, сами видите, персонаж в общении не очень приятный, зато всегда стараюсь, чтобы окружающие (а не только клиенты) чувствовали себя у меня в долгу. Это очень помогает в работе. С Иржи мы были уже давно в расчете, но теперь за ним была услуга.

— Ну давай тут и потолкуем с твоим гномом, — предложил я, — чего тянуть?

Иржи вновь буркнул что-то в телефон.

— Сейчас подойдет, — вздохнул он, — мужик честный, третий год с ним хожу, не жалуюсь.

Я удивился, но ничего не сказал.

Гном явился десять минут спустя.

И да! Это был НЕ ТОТ гном.

Начать с того, что это был крепкий, массивный дядька с коротко подстриженной бородой, а не обещанный мне подросток. Ну и запах его был, конечно, совершенно не тот. Тут я только осознал, что от корабля Иржи пахло ДВУМЯ гномами.

— Подобру, камрады, — холодно поздоровался гном, уселся и вопросительно посмотрел сначала на меня, потом на Иржи.

— Подобру, — ответил я, — а мне бы не вас, уважаемый. Мне бы второго гнома.

Иржи воззрился на меня как на говорящую голотурию.

— Штене, у меня только Бушилица, других нет.

Бушилица замялся.

— Ну, капитан, — наконец сказал он, — есть кое-что, чего ты о команде не знаешь.

Иржи помрачнел.

— Да?.. — сказал он самым приглашающим голосом.

— Да, — ответил гном, — но я, Бора Йяросфридилегум, перед тобой не виновен. Зови Утту.

— Утту? — поднял брови Иржи. — Ну да, он, конечно, низенький… Но… Хорошо.

Утта вошел в залец минут через пятнадцать, и я, увидев его, немедленно отщелкнул крышку метки и сдавил ее в пальцах. Запах шел перед Уттой, и запах был тот самый. Хотя можно было понять и Иржи — Утту язык бы не повернулся назвать гномом. Очень невысокий для человека, но статный и плечистый парнишка в рабочих шароварах с карманами и наспех напшиканной спрей-футболке, обрисовывавшей рельефные мышцы груди и живота. Никакой бороды — да, может, еще и не особо бреется, волосы подстрижены машинкой, на ушах кнаффы, в бровях и нижней губе — вольфрамовые шипы пирсинга.