Книга Мю Цефея. Переломный момент, страница 91 – Александра Сергеевна Давыдова, Анна Бурденко, Максим Михайлович Тихомиров, и др.

Артур медленно протягивает руку к Мише. Старается, чтобы это выглядело не опасно. Однако Миша равно пытается вжаться в угол и спрятаться.

Но вжиматься дальше стены некуда, а дорога к выходу проходит мимо Артура.

Сопротивление вялое и безынициативное. Трепыхания полусдохшей рыбины. Вялое шевеление замерзшей ящерицы.

Артур хватает Мишу за мокрые липкие волосы в остатках пены, а вторую руку прикладывает к такому же мокрому и липкому лбу собеседника. Закрывает глаза. Настраивает восприятие.

Пальцы начинает покалывать, словно невидимая тонкая нить щекочет их, все время избегая попыток ухватить за нее. Миша ревет длинно и протяжно на одной ноте и дергается куда сильней. Мокрые волосы выскальзывают из руки Артура, но уже слишком поздно. Та связь, которая возникла между ними, больше не зависит от физических прикосновений.

В дверь ванны начинают стучать и спрашивать, не убивают ли там кого-нибудь, но в это время Артуру наконец-то удается ухватить то, что он ищет. Он принимается аккуратно и быстро крутить пальцем, словно наматывая на него нитку, пока перед глазами не расстилается чужой горизонт событий. И, наложив его на свой, Артур пытается простроить линии, которые приведут к цели.

* * *

Горизонт событий Миши пуст и упирается в ограничитель. И Яны на этом участке нет. Стоит сделать собственный горизонт ярче, как становится ясно — стена не только для Миши, но и для Артура.

Если же присмотреться внимательней и определить структуру, то приходит понимание — это стена для всего мира.

Артур нервно сглатывает. Задумывается, не совершил ли он ошибку. Правильно ли разгадал письмо Яны.

«Материальная точка исчезнет и горизонт событий станет бесполезен? Это временное помутнение, потому что впереди неизвестность? Или же она задумала нечто такое, что разрушит весь мир, потому-то дальше ничего предсказать и нельзя?» — все три версии кажутся Артуру наиболее подходящими, но в сложившейся ситуации он ставит на четвертую.

Ту, которую еще не учел и не придумал.

Повернув горизонт событий на сто восемьдесят градусов, Артур вглядывается в прошлое Миши. Идет по канату сбывшегося, отмахиваясь от событий, которые «могли быть, но так и не случились». Все глубже и глубже в прошлое.

И там наконец-то находит Яну.

Он успевает настроиться на эту точку в прошлом — замершую и готовую начать движение. Внимательно изучает, поворачивая то одной стороной, то другой. Это ничего не меняет, поскольку точка все время остается точкой, но время, потраченное на рассматривание, позволяет понять, что именно не так.

Яна сейчас там. В прошлом. По крайней мере, частично. Нет понимания «как», не ясно «зачем», но, по крайней мере, он знает теперь «где» и надеется найти ответ на вопрос «что».

Что сделать, чтобы оказаться там и отговорить ее от того, что она задумала, чем бы это ни было.

Придя к этому тяжеловесному решению, которое больше напоминает вечный вопрос безответно влюбленного, Артур открывает глаза. Обмякший Миша безвольно сидит на полу, положив голову на крышку унитаза, и дышит, слегка посапывая.

Артур делает шаг к раковине и долго моет руки со всей тщательностью.

Что ж, следующая остановка известна. Проблема только в том, что придется взять с собой Мишу. Как бы там ни было, но Яна спряталась именно в их с Мишей прошлом. Одному Артуру туда хода нет.