Онлайн книга «Мю Цефея. Цена эксперимента»
|
«И это очень круто, это дает такое наслаждение, даже не знаю, как описать. Лучше этого только пользоваться бивнями по назначению… Теперь не осталось таких кораблей, которые я могла бы вести», — зазвучали в голове Форса слова Мелисанды. Тогда он не обратил внимания на короткую паузу, на то, как поспешно она начала поправлять себя. А стоило бы. Грустный Смайлик положила хелицеры на рычаги управления, припала головой к прицелу. — Мне кажется, огневой поддержки будет мало, — сказал Форс, который с каждой секундой чувствовал себя все более лишним в рубке. — Пойду посмотрю, что я могу сделать. — Я тоже кое-что могу, — поддержал его Энеб. — Хотя это будет последнее, что я смогу, но… — Еще чего выдумал! — отведя от прицела три свободных левых глаза, воскликнула Грустный Смайлик. Корабль ощутимо вздрогнул — паучиха открыла огонь, но от беседы ее это не отвлекло. — Детка, у меня синдром кракелюра, — печально улыбаясь, ответил Энеб. Форсу вспомнилась мутная, почти не пропускающая света рука Энеба, кусочек отколовшегося от нее стекла. Грустный Смайлик испуганно вздрогнула. — Предупреждать надо, — проворчала Волна. — У тебя антибиотики есть? — обращаясь к Грустному Смайлику, спросила она. — Если что, у меня есть немного. — Это не заразно, не бойся, даже если бы болезни одних видов передавались другим, — успокаивающе сказал Энеб. Тихонько завыли турбины. Мелисанда запустила двигатель, как и собиралась. — Это наследственное, — терпеливо объяснял Энеб яростно стреляющей Грустному Смайлику. — Генетическая ошибка. Я же состою, грубо говоря, из стекла и загустителей, которые позволяют сохранять подвижность, форму, менять плотность и все такое. И вот они… густеют слишком сильно, хотя и не должны. Я не могу больше получать из излучения, из света то, что я должен получать. — То есть это не заразно, но это и не лечится? — спросила Волна, которая всегда быстро соображала. — Если больного с отрезанным желудком можно кормить капельницами, то светом через капельницы не накормишь? — Да, — кивнул Энеб. — Я медленно умираю. Я знал, что здесь будет горячо, подумал — а-а-а, мне терять нечего, поеду… — Ну идите тогда с Форсом, — сказала Волна. Форс тем временем подошел к Мелисанде и склонился к ней. Паучиха понимала, что между ними происходит обмен информацией, но звуков слышно не было. «Телепаты», — с завистью подумала она. — Все, мы скоординировали маневры с капитаном, — сказал Форс. — Пошли, — добавил он, обращаясь к Энебу. Они покинули рубку. — Тут теперь и без нас справятся, — заметила Волна. — Пойдем, не будем путаться под ногами. Сидеть в безвестности, когда вокруг кипит бой, паучихи бы не смогли — и в этом они не сильно отличались от представителей других видов. Снисходя к потребности разумных видов к контролю над реальностью, капитан Илина установила в кают-компании экран, позволявший следить за происходящим вокруг корабля. * * * Перед выходом на палубу, или, с другой точки зрения, крышу корабля, к энергетическим мачтам, имелся шлюз. В открытом шкафчике на стене висела парочка скафандров — паруса иногда приходилось чинить и в открытом космосе. Энеб не нуждался в воздухе и мог продержаться в полном вакууме некоторое время без особых затруднений, а вот Форс выглядел как существо, которое нуждается в каком-нибудь газе, чтобы дышать, и в скафандре как таковом, чтобы защищать свое мягкое тело от перепадов давления и различного излучения. |