Книга Мю Цефея. Цена эксперимента, страница 58 – Александра Сергеевна Давыдова, Олег Титов, Лугаль Ван, и др.

— Владуц, смотри! — пискнул Раду, толкая ногой под столом. — Смотри, что свеча вытворяет!

Пыхнув черной, драконовой гарью, свечное пламя взвилось под потолочные балки, замкнулось кольцом — и опало, чихая смолянистым дымом. Влад проводил его взглядом.

— Босорка… Эка невидаль! — произнес он как можно небрежнее. — Разве пристало бояться всякой нежити честным христианам? В полночь, как придет она в хлев безобразничать, я поймаю ее и накину на шею чесночный венок. Раду, ты — со мной?

Раду испуганно помотал головою.

— Значит, согласен, — отрезал Влад. — Пойдем, чеснок мне собрать поможешь.

Глаза Раду округлились.

— Владуц… а если она меня за руку схватит… и покусает… — проныл он. — А если укусит тебя?

Влад нахмурился.

— Отцова дракона возьмем, — наконец произнес он. — Хоть и будет отец недоволен, если узнает… когда он узнает, — поспешно поправился Влад. — И нечего хныкать, слезам твоим он тем более не обрадуется!

…Ночь сеяла звезды сквозь частое сито, кидала по небу щедрыми пригоршнями. В неверном, мертвенно-сером сиянии их Влад крался вдоль бесконечных заборов, туда, где чернеющей неуклюжей громадой возвышался драконов сарай, а поодаль, укрытый соломенной кровлей, чутко спал хлев.

— Я видел ее в замочную скважину в церкви, — рассказывал Влад. — На службе вечерней. Глаза красные, как уголья, нос кривой и загнут к нижней губе, точно у филина. Руки ко мне протянула и ка-ак завоет!.. Ну что ты трясешься-то, глупый, босорка тебя не тронет, она только младенцев из колыбели тягает и заменяет подменышами… Стой, подошли уже. Тихо. — Он взял за руку Раду.

Сарай ходил ходуном. Старыми, гнильными досками ерзал под черной навесистой крышей, ухал по-совьи, скрипел, болотными, ледяными огнями пыхал из бесчисленных щелей. Влад затаил дыханье.

— Босорка хочет дракона украсть! — шепнул Раду одними губами. — Прознала, что он здесь хоронится… Владуц, ты куда?

Приникнув к щели сарая, Влад взглянул внутрь. Внутри было огнево-желто и пахло горящею серой. Пыльный, скорый, седой вихрь кружился перед драконовой мордой, манил, танцевал, загребая соломы и ломаных веток, а после — с коротким хлопком оборотился в горбатую, в белом платье старуху с клюкою в костлявой руке.

— Те-те-те… — сказала старуха, в упор взирая на Влада. — Драконыш пришел и драконыша за собою привел… Заходите, что за порогом-то встали? — Она подмигнула с усмешкой, и тотчас сарайная дверь, скрипя, отворилась, и Влад с Раду вкатились внутрь.

— Не трогай дракона нашего! — Влад сжал в кулаке чесночные головки. — И мучить коров перестань, нежить стылая! Вот я тебя! — Он замахнулся.

Старуха простерла клюку над головою его, точно меч, присвистнула по-змеиному, и тотчас — рука Владова точно оледенела, теряя чувствительность, и гулко зазвенело в ушах, и хмарью поплыло перед глазами. Влад осел на соломенный пол.

— Дракон ваш — лошадка моя ездовая! — проскрипела босорка. — Запрягаю его еженощно — и летим вместе с ним, под ночною луной, по серебряной звездной дорожке, за моря чужедальние, за горы высокие… Знаешь, куда прилетаем мы после? — обрывисто спросила она.

Влад помотал головой.

— В край, где во Христа люди не веруют, — расплылась в улыбке босорка. — Как ты думаешь, что в этом краю делает твой отец, а, драконенок? Может, и он веру свою потерял?