Онлайн книга «Мю Цефея. Цена эксперимента»
|
— Зачем? — спросил Тарисс резко. — Я проигрался в казино, — пожал плечами Форс. — Отдавать было нечем. — Если ты спустил все в казино, — сказал Тарисс. — Откуда у тебя деньги на билет? Он перевел взгляд на Илину: — Вы же говорили, что он заплатил вам кругленькую сумму? Илина энергично кивнула: — Очень круглую! — Этого не хватило бы, чтобы отдать долг, — расслабленно сказал Форс. Кожа у основания хобота Тарисса сморщилась — так элефантиды выражают свое презрение. — Это — ваше? — махнув кончиком хобота в сторону прислоненной к стулу дрели, спросил он. Но ответила Мелисанда: — Нет, этот урузур — мой. Было слышно, как взволнованно зашипели паучихи, наблюдавшие за происходящим через дверь. — Как ты умудрился завести его? — насмешливо поинтересовалась Волна. — Да ведь его в любом музее оторвут вместе с хелицерами! Форс поднял голову на звук и с интересом уставился на паучих — точнее, на их головы, свисавшие с притолоки. — Дело мастера боится, — сказал он вежливо. — Да и миксером можно отбиться, было бы желание, — заметила Факел. При этих ее словах на нее покосился Аррит. — Но миксеры все-таки такими крупными кусками не кромсают, — заметила Грустный Смайлик. — Они в основном перемешивают… — Урузур — излюбленное оружие гетейне, — сказал Ахшаш. — Собственно, это отбойный молоток шахтера, минимально модифицированный… Откуда он у вас? Тарисс тем временем недоверчиво смотрел на Мелисанду. — Вы не думайте, я совсем не умею им пользоваться, — оправдываясь, произнесла она. — Я взяла его, чтобы сделать фотосессию на фоне того храма, к которому мы идем. Я подумала, что должны получиться очень хорошие снимки. Я хочу сыграть Королеву Гетейне. Сейчас как раз собираются снимать фильм об этих смельчаках, свергнувших эллоритов. А режиссер не хочет меня брать! Даже пробовать отказывается! Говорит, у меня слишком миловидная внешность, а бывшая рабыня, которая разбила оковы и повела остальных своих братьев и сестер за собой, должна быть резче и харизматичнее. Представляете? — Мелисанда возмущенно фыркнула. — Я хочу доказать ему, что он ошибается! Глядя на ее нежную мордашку, Тарисс мысленно согласился с режиссером — и он не думал, что здесь может спасти положение пара-тройка фотографий на фоне старинного храма. Тем более, фотографии этого храма не должны были попасть в широкий доступ ни в коем случае. Мелисанда продолжала: — Я, правда, не знала, кто меня будет фотографировать… Мы так неудачно поссорились с Форсом… Но теперь ты здесь, и снимки обязательно получатся. Да, дорогой? Она чмокнула его в заляпанную кровью щеку. Тарисс снова поморщился от отвращения. — Конечно, котенок, — прогудел Форс в ответ. — А что еще умеешь, кроме как орудовать урузуром, играть в карты и ублажать баб? — спросил Ахшаш. Очаровательное личико Мелисанды сложилось в трогательную гримаску обиды. Слезы заструились по щекам. — Что вы себе позволяете! — одернула Ахшаша Илина. — Я много чего умею, — пристально глядя на Ахшаша ответил Форс, и выражение лица у него было очень, очень неприятным. — Какое твое дело, хуенос? Уши Ахшаша вздыбились от гнева и больно хлестнули товарищей. — Ладно, пусть этот идет с нами, — бросил Тарисс. Он царственным жестом хобота успокоил рвущегося в бой Ахшаша. Тот немедленно опустил уши. — Пойдемте отсюда, здесь все ясно, — закончил Тарисс. |