Онлайн книга «Мю Цефея. Только для взрослых»
|
Но это было хорошо. Теперь никуда ехать не нужно: против воли чекисты снабдили Пьера всем необходимым. Ольге точно понравится эта часть истории — когда-нибудь он ей расскажет… возможно. Пьер завел машину, и моторы слились в животном рычании. Нужно спешить, стрельбу слышала вся округа. Утопив педаль, Пьер съехал с тротуара, оставив трупы под равнодушным ночным небом. *** — Как вышло, что из всех медиумов Парижа мы выбрали тебя? Они выехали за город, и осенний воздух дул сквозь приоткрытые окна. Впереди их ждали заброшенные заводы Булонь-Бийанкур. Темные волосы Селин колебались, отвлекая Пьера от дороги. Она улыбалась, но в ее голосе звенела грусть: — У судьбы много дорог, вот ты и пришел по одной из них. — А если бы не пришел? — Тогда в этой машине ехали бы другие. А может, и никого. Только… змеи. Подъезжая к промзоне, Пьер сбросил скорость и погасил фары. Невидимые и неслышные, они подкатили к старой мебельной фабрике из видений. — Там не только люди и змеи. Я чувствую присутствие древней силы, полной ярости и странной покорности. Я знаю, как справляться с таким, но… — Селин зябко передернула плечами. Она потерла висок знакомым движением, и в свете луны снова мелькнули знаки на ногтях. — Знаешь, Пьер, я ведь не боец, вот ни капельки. Вообще. Он бережно взял ее руку. — Когда ты пришел, принес эти смешные окурки, я поняла не только кто эти люди, но и кто ты. И знаю, на что ты способен, если тебе… помочь. Она тоже накрыла его ладонь. И вместо тысячи вопросов Пьер задал лишь один: — Духи, которых ты видишь… ты видишь всех? — Да, и твоих мертвецов тоже. Всё в порядке, Пьер. Ты хороший человек. Пьер кивнул, и они вышли из автомобиля в окружающую черноту. *** — Сколько их? — прошептал Пьер, едва они вошли. Внутри было темно, пыльно и тихо. Если обшаривать каждый угол, не управишься и до утра. — Не знаю. У меня… Препарат иногда возвращается, и я… Мысли в кучу. Вижу снег, горы мертвецов, горящую технику, тлеющий город. Не знаю, где это, что это. Почему… Пьер приложил палец к губам Селин, и та с заметным усилием взяла себя в руки. Первый этаж был пуст, но свежие цепочки следов в пыли показывали, что кто-то недавно осматривал этот цех. Луна светила в окна, и в бледном свете Пьер разглядел грязь на лестнице, ведущей наверх. Уже на середине пролета до них донеслись голоса. Сначала неразборчиво-спокойные, затем полные ярости: — …Das ist doch keine Waffe, nur jüdische Papiere! Betrug! Betrug! Sie haben uns herangelockt! — Успокойтесь, герр Вирт. Эти «еврейские бумажки» и есть оружие. Заберите архив и убирайтесь вместе с автоматчиками и… этим. Мои люди нервничают. Голос, говорящий по-французски, шепелявил, сильно растягивая шипящие. — Nein! Sie führen mich irre! Geben Sie mir die Waffe, für die meine Leute getötet wurden! — Старый болван! Вы сделаете оружие, когда ваши ученые разберут бумаги! Забирайте и проваливайте! Ваши люди погибли, потому что вели себя так же. Идиоты! — Вы не понимать германский? Мы не отдавать документы жидам! Те убегать американцы, как Эйнштейн! Scheiße! Нет времени на бумажки! — Заберите, или отдам Советам. НКВД уже в Париже… — Nein! Никому не отдавать! Feuer! Треск автоматов и хлопки револьверов лишили Пьера слуха, а стекающий со второго этажа удушливый туман — обоняния. Пьер помнил, кто приходит с туманом. Змеи. Но сначала по зданию пробежала вибрация, будто наверху завозился слон. Это было странно, и тут же вспомнились слова Селин о таинственной покорной силе. Толчок повторился. |