Книга Мю Цефея. Только для взрослых, страница 6 – Александра Давыдова, Ринат Газизов, Яков Будницкий, и др.

— Лицо. Лицо. Не морщься. Даю наезд! — орет Снуки.

Я тоже смотрю на сомика с любовью и тоской. От него воняет. Он холодный, липкий, скользкий. И тяжелый. И равнодушный. В любой момент я могу его выронить, и пропали мои пять минут плюс ролик, который может сделать нас со Снуки завтра миллионерами. А может и не сделать. Если я не отработаю так, как нужно. Я медленно и красиво ложусь спиной на мелководье. Сука! Там градусов десять. Не больше. Кладу сомика сверху, начинаю двигаться туда-сюда, как бы совершая фрикции. К животу сомика прицепилась какая-то гребаная ракушка, она царапает мне яйца до крови.

— Еще. Еще! Двигайся быстрее. Ноги. Ноги.

Я обматываю скользкий, вонючий холодец своими стройными накачанными ногами. На крупном плане потом видно будет, что на них пупырышки от холода, но Снуки умело уберет все «недочеты».

— Ты можешь его поцеловать в морду? Или полизать? Ртом поработай как-нибудь. Шикарно выходит! — Снуки показывает мне большой палец.

Я страстно лижу студень с запахом и вкусом носков моего дедушки, закрыв глаза. Ритмично двигаюсь. Дышу. Быстрее. Еще быстрее… Кажется, ракушкой мне почти срезало левое яйцо. Оно кровит, но я думаю, в кадре это будет хорошо. Как будто сомик был девственен, ну или еще что-нибудь в этом духе — дрочеры додумают.

— Осталось десять секунд. Кончай! Только лучше б сверху.

Мы с сомиком кувыркаемся в ледяной воде, будто бы он вырывается, а я хочу его поймать, подчинить, взять. Сомику на меня насрать. Он вообще не понимает, что происходит. Плыл себе, плыл, а тут его зачем-то тискают и возят туда-сюда по странному уродливому существу. Сомику насрать. Собственно, он и срет. И это потрясающе.

— Потрясающе! — орет Снуки. — Подними его. Выше. Выше

Я поднимаю скользкого, мало похожего на рыбу, но очень похожего на сказочную алую русалку ксеника над собой. Вынимаю его из воды, и он гадит на меня липкой субстанцией, которая потом на экране будет выглядеть как поток жидкого золота.

— А-а-а-а-а-а-а-а! — вопит Снуки. — Мы порвем чарты! Выпускай сома. Время закончилось.

Я осторожно кладу сомика (он же не виноват, что вонюч и противен) в воду, сомик равнодушно уходит куда-то влево, а я вылетаю на берег и хватаю вискарь, чтобы согреться внутри и умыть вискарем лицо. Смыть сомячье дерьмо.

— Мы гении! Гениальные гении! — Снуки скачет вокруг, обтирая меня полотенчиками. — Мы гении ксенопорняка. И миллионеры.

Ролик с сомиком принес нам сперва пятисотое, а потом и первое место в рейтинге, уважение среди цеховых и очень неплохие деньги. Этот ролик был реально лучшим, что мы сделали со Снуки за десять лет работы, и благодаря ему мы до сих пор нормально жили и могли позволить себе все и даже чуть больше. Другие наши работы по сравнению с «сомиком» были средненькие, но кое-что вполне котировалось. Но теперь…

Я бы мог выйти в сеть, качнуть (и плевать на расходы) ролик Кирки целиком и посмотреть, как он там раздалбывает в буквальном смысле мою карьеру, но не стал. Я бы тогда психанул и не смог настроиться на то, на что сейчас мне следовало настроиться.

Я знал. Точно знал, что нужно сделать. И пусть у меня отберут лицензию и выкинут из сети в даркнет навечно. Пусть больше никогда я не прилечу ни на одну планету в качестве порнотуриста. Плевать.

Я знаю, что я сейчас сделаю. То чего не делал никто и никогда.